По сути - является продолжением "Пока на них не смотришь, они тебя не видят".

- Да, Лариса Николаевна. Конечно, Лариса Николаевна. Само со… конечно-конечно. Но… Я хамлю? Да ни в… Хорошо. Я вас понял…
Вклиниться в монолог соседки никак не удавалось. Она вываливала на меня тонны информации каким-то обличающим тоном. Но, так как информация была разносторонней, понять сути претензии мне было не суждено. Вообще не понимаю, причем тут балкон, розетки, любимые розовые салфетки и свет в ванной. И вообще, как со всем этим связан я?
- Сочувствую-вашему-горю-всего-доброго! – удалось выпалить, когда соседка прервалась на вдох и, воспользовавшись секундным замешательством, захлопнуть дверь перед лицом недовольной женщины. Абзац. Вот же повезло с соседями. Мало мне своих проблем?

Послушав еще пару минут недовольный бубнеж в замочную скважину, я вставил в нее же ключ и направился в сторону кухни, где и набрал номер Лехи.
- Привет! Занят? Дуй ко мне, надо поговорить…

Зная Леху, появится он довольно скоро. Друзей в беде он не бросает. А в моей ситуации, как никогда, нужен взгляд со стороны. Возможно, я себя просто накрутил, и на самом деле мне просто нужно месяцок отдохнуть в психушке, а там все само собой устаканится.

От размышлений о моей незавидной судьбе, меня отвлек шум в общем коридоре, сначала раздался какой-то квакающий звук, потом грохот, а потом загавкал пес. Через несколько мгновений стало понятно, что псов несколько, а еще через несколько, что это вовсе и не собаки. Подкравшись к двери, я осторожно открыл ее и выглянул в щелку.
- Совсем озверела, бешеная баба? – рычал Леха, в руках которого я опознал обломки ручки от швабры… обломков было четыре.
- Я озверела? – отгавкивалась соседка, косясь на тумбочку, украшавшую собой общий коридор, во взгляде женщины угадывалось желание звездануть этой тумбочкой Леху. – Ходят тут всякие, потом у меня с балкона скатерка пропадает. Ты, небось, дружок этого… придурошного? Так и передай своему дружку, еще раз устроит у себя пляски до упаду, я в милицию позвоню. Так и передай. Неча ему у меня в ванной шуршать. Аж шкаф трясется. Все я ему припомню.

Соседка потянулась к тумбочке. Раздался хруст, и обломков в руках Лехи стало восемь. Блин. Надо спасать тумбочку. Как пить дать, соседка моего товарища ею же и ухлопает, а приехавшим врачам соврет про перепады гравитации. Он просто не знает, с кем связывается.
Открыв дверь пошире, я вытянул в щель руку и, цепко схватив Леху за плечо, втянул в квартиру. Дверь захлопнулась. Поле боя осталось за Ларисой Николаевной. В дверь почти нежно постучали, судя по звукам – тараном. Только штукатурка посыпалась.
- Кто там? – осведомился я.
Из-за двери послышалось недовольное бормотание, в котором угадывались нотки проклятия всего моего рода до седьмого колена.
- Никого нету дома. Зайдите завтра.

Отбуксировав Леху до кухни, я шлепнулся на стул и указал ему взглядом на второй.
- И как ты живешь с этой гарпией? – осведомился товарищ, стягивая рюкзак и разгружая его. На столе появилось несколько бутылок, пакеты и упаковки с закуской. Последней появилась банка какого-то салата. Останки. Осколки стекла и сам салат теперь щедро украшали внутренности Лехиного рюкзака. – От же грымза. Разбила-таки закуску.
- Выверни рюкзак над мусоркой. Потом кинь в стиралку, - я закурил, давая понять, что с места не сдвинусь. Леха из той породы гостей, которые уже прекрасно сами ориентируются как в квартире, так и в холодильнике. – А соседка… в последнее время у нее чет совсем нелады с психикой. Грешу на весеннее обострение. Раньше она как-то спокойней была. А в последнюю неделю как с цепи сорвалась. То среди ночи ломится в хату с воплями, что у меня тут туса такая, что у нее шкаф шатается, то я у нее с балкона, понимаешь, любимые труселя в незабудку свистнул, то в стене дырку просверлил, чтобы за ней в ванной подглядывать. Чудит старушка.

- Да я не сказал бы, что старушка. Шваброй так двинула, я думал хребет треснет. Пришлось отобрать орудие произвола, - Леха покосился в сторону мусорки, из которой побежденными, но не сломленными, выглядывали обломки шваберной ручки. – У тебя тут как? Тихо? В гости никто не наведывался? Полицаи не вызывали?
- А чего это полицаям меня, вдруг, куда-то вызывать? – сделал я стойку.
- Ну… в связи с этим… пожаром, - Леха замялся, а мне стало как-то еще неуютней, чем было.
- С каким пожаром?
- Не прикидывайся шлангом. В лесу. Метеорит грохнулся.
- Это тот самый, чьим двигателем нас чуть не сплющило? А с чего бы это полицаям интересоваться, мною в связи с метеоритом? Леха, не темни.
- Короче. Я только домой вернулся. Как меня на следующий день пригласили на беседу. Где был, что видел, в курсе ли я, что рядом с моей собственностью в лесу метеорит шлепнулся, и все сгорело к чертям? В связи с чем они приносят мне свои соболезнования…

- Какое интересное кино. Ты же мне сам говорил, что огонь до твоего дома не доберется.
- Видимо, кому-то нужно было, чтобы добрался. А еще… как-то они уж очень оперативно сработали. Нашли ведь меня, считай, за пару суток. Вот я и подумал, а не добрались ли они и до тебя?
- Нет, ко мне никто не наведывался. У меня приключения покруче. И я хотел, чтобы ты помог мне определиться, это только мои глюки, и мне пора в психушку сдаться. Отдохнуть полгодика. Или все это на самом деле… и что тогда делать, я пока даже представить не могу.
- Ты же знаешь, что такие серьезные вещи я на трезвую голову обсуждать не могу. Наливай. А я пока закуску построгаю.


И почему все наши приключения начинаются тогда, когда мы с Лехой достигаем определенной степени опьянения? Возможно, конечно, что трезвые люди просто не пойдут в полночь с лопатой гонять кладбищенского упыря. Не начнут рыть ямы на скорость… у крыльца, чтобы поутру, с глубокого похмелья выяснить, что оба копали одну и ту же яму, а без лестницы из нее не выбраться. Не полезут на березу, чтобы нацарапать на коре известное слово из трех букв, желательно, выше, чем оппонент. А про тот случай с русалками я вообще вспоминать не хочу…

- У тебя мобила есть? – задал я самый возможный из идиотских вопросов и покачнулся, успев вовремя уцепиться за спинку стула.
- Есть, только он сел, - Леха порылся по карманам. Встрепенулся, перетряхнул куртку, побежал в ванную к рюкзаку, полюбовался в окошко стиралки, как того колбасит в режиме отжима и вернулся обратно. – Надо будет новую трубу купить. – Сокрушенно признался и наполнил свой стакан в очередной раз. – А зачем он тебе? – Озвучил вопрос, который следовало бы задать в первую очередь.
- Долго объяснять, лучше покажу, - пошарив по карманам, я вытащил своего ветерана. Ветеран мигнул экраном и показал мне кукиш. Он уже какое-то время хворал. – Зырь, зырь, смари…
Сжав трубу в руке, я сосредоточился. Некоторое время с телефоном ничего не происходило, но потом он ожил и продемонстрировал нам значок зарядки, который стал тут же пополняться.

- Круто! - Леха взял трубу в руки и покрутил, рассматривая со всех сторон. – Это фокус такой? Ты в какой-нить цирк заявку подай. Они там фокусников любят. Нарасхват будешь, глядишь, заработаешь свой первый лимион. А это только с допотопными работает или современные тоже заряжаешь? А утюг примагнитить слабо?
- Я у тебя потому и просил твою мобилу, чтобы ты про фокусы не заикался. А если думаешь, что это – круто. Смари сюда…
Это было уже немного сложнее, но вполне достаточно было сосредоточиться. Правда, получалось медленней, чем с зарядкой. Приложив ладонь к стене, я какое-то время пялился на нее, но потом материя поддалась. Ладонь стала погружаться в стену. Приятными ощущения не были, словно погружаешь руку в стекловату смешанную с гвоздями.
Ладонь погрузилась полностью, дальше пошло легче.
- Офигеть… - выдохнул Леха совершенно трезвым голосом.
- Ты тоже это видишь? Мне не мерещится?

- Да не похоже на то, чтобы мерещилось. Разве что, мне тоже мерещится, - протянув свою руку, Леха пощупал мою конечность, которая была в стене уже почти до локтя. – Как ощущения?
- Ну… твои пальцы я чувствую, стену изнутри - тоже.
- Теперь я понимаю, что твою соседку доводит. Ты давно так экспериментируешь? – попытавшись нащупать мою руку ближе к кисти, Леха наткнулся на стену и сквозь нее проникнуть не смог.
- Издеваешься? Это наружная стена.
- Смотри, чтобы птичка не нагадила. Прикинь, что сейчас те, кто снаружи видят?

Испугавшись, я выдернул руку обратно. Никаких изменений не произошло. Дыры на стене не осталось. На руке – тоже. Воспользовавшись моментом, товарищ тут же ощупал всю конечность.
- Должен заметить, это крайне странно.
- Думаешь?
- Уверен.
- И к какому врачу мне лучше с этим показаться?
- Ни к какому. К кому бы ты с этим не пошел, в лучшем случае – загремишь в дурку. А в худшем… знаешь, кто-то в курсе того, что именно там шлепнулось. А у тебя, позволь заметить, когда ты свои фокусы делаешь, глаза светятся. Так что, мой тебе совет - нанимайся в цирк и начинай зарабатывать. Миллионы срубишь, только солнечными очками разживись. Что еще происходило?
- Да не, не особо. Я только на улицу стараюсь пореже выходить. Понимаешь, постоянно дергаюсь, когда на меня кто-то смотрит. Да и со слухом странности. Если где какая техника работает, сразу слышу. Но это списывал на слуховые галлюцинации… А еще…

Этот фокус я освоил только вчера и абсолютно случайно. Но раз уж публика просит зрелищ. Зажечь плиту не отняло много времени. Гораздо дольше я собирался с силами. Все же не каждый день люди откалывают такие номера. В конце концов, резко выдохнув, я сунул руку в голубое пламя. Леха вскочил, но прежде чем успел ухватить меня за шкирку и отчитать за самовредительство, оттащив в сторону, все же взглянул на мою руку. Пламя не причиняло ровным счетом никакого вреда. Даже волоски не обожгло.
- Это как? – он протянул и свою конечность к огню, но отдернул, так и не коснувшись.
- Не знаю, - вырубив газ, я вернулся на свое место.
Пить больше было нечего, а я прямо кожей чувствовал необходимость накатить. Обсуждать это на трезвую голову не было никаких сил. А чтобы разжиться горячительным, надо было пройти мимо двери пожилой гаргульи. На такие подвиги я не был готов даже ради алкоголя. А вдруг у нее там что-то помимо швабры? Да и на тумбочку она косилась как-то совершенно демонически.

- Слушай… а давно это у тебя вообще началось?
- Дня через два после того как вернулись.
- Ты ничего мне не хочешь рассказать?
- Слушай, Леха, все, что я хотел тебе рассказать-показать, я уже рассказал-показал. Разве что Гопак не сплясал. Но это только потому, что не умею.
- С тобой что-то в лесу произошло? Или пока ты в подвал ходил? Откуда ты узнал, что пока на них не смотришь, они тебя не видят? Что там было?
- Да ничего такого. Ты когда из-под елки усвистел, я в землю вжался, глаза закрыл и принялся всех известных мне богов проклинать за то, что мои дни закончатся в муравейнике в знатном кукуево, в компании крайне недовольных муравьев и трупа какой-то трясогузки. Эти, глазастые, вокруг покрутились, словно меня из виду потеряли, о чем-то своем побазарили и свалили. А я в дом пошел. В подвале тоже ничего необычного не произошло. Не считая того… слушай, Леха… а что, все-таки, у тебя в подвале было спрятано? Что за мелочи? Я когда спустился, глазастые что-то очень увлекательное в подвале рассматривали.

- Я же тебе сказал, мелочи всякие, реальный шлак. Помнишь, лет пять назад, я аукционами увлекся? Скупал там всякую лабуду: якобы лунные камни, марсианский гравий, юпитерианский песок, какие-то механизмы, которые находили в пластах которые, якобы, старше динозавров. Помнишь тот молоток в камне?
- Который меряканцы откопали?
- Он самый. Ну и все в таком духе.
- Похоже, все-таки там было что-то настоящее. Или интересное.
- Вряд ли они смогли бы, с помощью чего бы то ни было из подвала, починить свой «метеорит» из-за которого половина леса выгорела.
- Кто знает… - стиралка пиликнула, давая знать, что цикл окончен. Пару раз чертыхнувшись, я извлек из нее мокрый комок. Расправил. - Слушай, Леха, а он тебе очень нужен?
- Кто?
- Рюкзак, - пришлось продемонстрировать ему тряпочку, которая сейчас налезла бы разве что на не очень крупного кота. Из тряпочки вывалился телефон и, не теряя времени, тут же в дребезги разбился об пол.
- Капец. Чтобы я еще раз повелся на байки про экологичность, - прокомментировал произошедшее товарищ.

Торопиться нам особо было некуда, пить нечего, закуска приелась. Ничего не оставалось, кроме как укладываться спать. Выделив товарищу диван в большой комнате, сам я уперся спать к себе.

Утро добрым не было. Уже потому, что когда я проснулся, на улице было темно. То ли все еще, то ли уже. Первым, что я увидел, открыв глаза, был Леха, вооруженный молотком и совершенно безумным взглядом, и все это в свете люстры.
- Ты чего? – осведомился я у него и резко сел. В голове словно прозвучал крохотный атомный взрыв. Накатилась звенящая темнота, распускающая перед глазами пятнами, отчаянно замутило. Решив, что сумасшествие Лехи может и подождать, я резвой ланью перепрыгнул спинку кровати, опасаясь пробираться мимо вооруженного и явно безумного друга, и умчался в сортир.
Через несколько минут в дверь поскреблись. Удивлен, что не постучали молотком.
- Марк, ты жив?
- А ты молоток захватил, чтобы эту оплошность в случае чего исправить?

Легче не стало. Голова все еще казалась колоколом, по которому безостановочно лупили тем самым молотком. Изнутри. Никогда у меня не было такого похмелья. Может, Леха таки успел меня пару раз треснуть? Раньше за ним таких вывертов не наблюдалось.
Открыв дверь, за ней я обнаружил того самого Леху, правда, на этот раз без молотка. Смотрел он на меня подозрительно и тревожно одновременно.
- Что случилось?
- А ты не помнишь?
- А что я должен вспомнить, Лех? Распрощались, легли спать, просыпаюсь, а тут ты с кувалдой. К тебе ночью Лариса Николаевна заходила?
- Ты точно ничего не помнишь?

Эти вопросы стали бесить. Рыкнув на него, я отправился на кухню за таблеткой и кофе. Как же башня трещит. А тут, с утра пораньше, еще и Леха со своими ребусами. Пока я возился с плитой и соображал завтрак, включающий в себя аспирин пополам с кофе, друг таращился на меня так, словно видел впервые. Что-то мне подсказывало, что молоток где-то поблизости.
- Ну что? – не выдержали мои нервы, когда первый глоток был уже сделан.
- А ты…
- Не начинай. Просто рассказывай. Представь, что ты снова в армии, доложи все по порядку.
Леха вздрогнул, похоже, вспомнив молодость и казармы.
- Доложить? Долаживаю. Короче, разошлись мы спать. А через пару часов подрываюсь я, от какого-то грохота в твоей комнате, думал уже, что бабка тебя через розетку замочить пытается. Грохот, свист какой-то, гул. Ничерта не понятно. Я, значит, подрываюсь, ору тебе, ты не отвечаешь? Вот что бы ты сделал на моем месте?
- Пошел бы проверить. Но, честное слово, не до твоих ребусов, Леха. Башка болит.
- Ну я и пошел проверить. Дверь открыл, гул идет, но не из комнаты, а, такое ощущение, что из стены. Ты спишь. Я еще подумал, как ты можешь спать? А потом ты глаза открыл, а они в темноте светятся.

- Ты тогда меня молотком отоварил?
- Нет… ты глаза открыл. И тут из стены эта тварь полезла. Как в доме была. Сама черная, как тень, глаза лампочками горят. Ну я и решил, что она за кем-то из нас, выследила, тварь такая. Побежал за молотком.
- И меня им же двинул?
- Нет. Пока я за молотком бегал, у тебя там в кладовой черт ногу сломит, пару раз чуть не убился, она из стены выбралась, грохот стих. Тень эта лупоглазая над тобой нависла, словно разглядывала.
- И ты меня, значит, молотком.
- Нет. Я ее молотком двинул, только молоток сквозь нее прошел. Оно как-то странно завыло и за руку меня схватило, словно ошпарило и током долбануло одновременно. А потом то ли свет погас, то ли я отключился. Но когда открыл глаза, было уже светло, а ее не было. Ты снова спал. Крепко. Я даже думал, что помер.

- Почему же тогда так башка болит?
- А… это на тебя полка упала, когда я молотком по стене саданул.
- Чудесно. А скорую ты не додумался вызвать? – я ощупал свою многострадальную голову и действительно нащупал приличную шишку, которую до сих пор почему-то не заметил. Поразительно.
- Да не. Ты спал, я проверил. Никаких признаков недовольства не проявлял.
- Если бы проявил, это было бы поводом для удивления. Ты, вообще, часто видел недовольных людей после того, как на их голову дубовая полка хряпнется? Значит, сейчас уже вечер?
- Да. Слушай, Марк, чет я не хочу здесь на еще одну ночь оставаться. Может, ко мне поедем? По крайней мере, у меня соседи нормальные, да и странные твари в гости не шарятся. Твоя-то опять что-то полдня голосила, а потом в дверь ломилась. Я ей открывать не стал, она у тебя какая-то прибабахнутая.
- Это которая?
- Знаешь, выбирая между той теткой со шваброй и тварью, которая из стены лезет, я бы выбрал тварь. Она безобидней.

- Не, Лех, к тебе я не поеду. Что-то мне подсказывает, что тварь эта как-то в лесу умудрилась ко мне прицепиться. А если я прав, она может появиться вновь. И еще, у меня-то дома из оружия только молоток. Не думай, что я не знаю о твоем сейфе с оружием. Если ты меня случайно подстрелишь, я этого могу и не пережить. Давай, я тебя до тачки провожу, заодно до ларька дойду.
- Ну как знаешь…

Вечер был прохладным. Ветер налетал порывами и старательно забирался под одежду. Усадив Леху в тачку, еще двадцать раз отказавшись от любезного приглашения в гости, под предлогом того, что планирую дожить до утра, я направился к ларьку. Казалось, странный гул в небе слышал я один. Глюки, просто глюки. Листья разлетались из-под ног яркими лоскутами, привлекая внимание. Прохожих было мало, Но я не обращал на них внимания, пока не ощущал на себе их взгляд. Это ощущение было ни с чем не спутать, словно в мозг вонзалась раскаленная игла. Направление тоже всегда ощущалось безошибочно. Стремясь избавиться от этих ощущений, не оглядываясь по сторонам и не таращась на случайно зацепившихся за меня взглядом, я плотнее кутался в куртку и старался слиться с тенями деревьев.

- Закурить не найдется? – какой-то мужик вынырнул из темноты и вырос прямо передо мной, преградив дорогу.
- А? – резко остановившись, я поднял на него взгляд. – Чего?
- Ничего, - внезапно попятился мужик. – Я совершенно случайно вспомнил, что бросил.
- Мужик, ты чего? – я протянул к нему руку, но тот отпрянул так, словно опасался, что я его схвачу и сожру. – Эй, мужик…
А бегает-то как быстро. Не ожидал от такого плотного пожилого чувака такой прыти. Стоило бы, конечно, догнать и спросить, что ему нужно было, и чего он так резво передумал. Может, живот прихватило? В таком деле, порой, счет на секунды идет.

Пожав плечами, я направился дальше. Гул в небе давил на мозг, но отвлекаться на него не хотелось. Слишком много впечатлений за последние два дня. Ночной парк манил темнотой, и я не устоял, расположившись на лавочке, закрыл глаза, расслабляясь. А потом послышался шорох. Чтобы понять, что я не один, не было необходимости открывать глаза, но я открыл. Они были здесь. Их глаза светились белым в темноте. Немного, всего четыре пары. Кто они? Полицейские? МЧС-овцы? По одним только глазам не скажешь. Одно я знаю точно, они были там, в лесу, в сгоревшем особняке. Они видели то же, что видел и я. Ощутили и ощущали то же, что и я. Они тоже слышали гул в небе, они, как и я, теперь точно знали, что мы никогда не бываем одни.