Не знаю, поможет ли мне в чем-то запись этой истории, но все же... Здесь не будет монстров и мистики, но будет кое-что малопонятное. Начнем с того, что я выросла в обычном провинциальном городке и училась в средней школе, скажем, номер 8. Моя мама много лет работала завучем в школе, допустим, под номером 22, на другом конце города. В качестве завуча она получала неплохую по меркам города зарплату. Казалось бы, все хорошо. Но десять дней назад она вышла на пенсию, после чего начались странности лично для меня.

Она сказала, что сама нашла себе замену, знакомую из какой-то другой школы, которая согласилась стать завучем вместо нее. Из интереса, поздно вечером, я зашла на сайт этой школы посмотреть, кто теперь будет вместо нее. Хорошо, я допускаю, что всю информацию о маме стерли с сайта, едва она написала заявление об уходе. Но ее не было ни на одной фотографии со школьных праздников, линеек, концертов и прочего. Администрация в лице директора и двух других завучей присутствует везде, а мамы нет. Спишем на нелюбовь к фотографированию.

Я прошерстила весь сайт, сличила фотографии администрации на праздниках и в разделе "Руководство", да, все верно, других завучей, судя по всему, не было и нет.

Странная школа. Видимо, не любят там уволившихся, но это их личное дело, решила я. И была спокойна до следующего утра.

Мама ушла в магазин, а я вспомнила вчерашние копания на сайте школы. Покопалась там снова. Пусто. Как будто она там не работала и вообще не появлялась. Но ведь быть не может, чтобы она скрывала что-то! Может, она где-то в другом месте работала?

Она должна была забрать документы - диплом, трудовую и наверняка еще что-то, способное пролить свет на ее работу. Документы обычно хранились в ящике письменного стола, и я решила взглянуть и на них. В первом ящике валялся канцелярский хлам типа наполовину исписанных ручек, каких-то мятых клочков бумаги и скрепок. Во втором ящике лежал ее полис, документы на квартиру и древние корочки типа комсомольского билета. Больше ничего.

Дверь хлопнула так, что у меня сердце судорожно затрепыхалось. Мама пришла.

- Ты что там ищешь? - с подозрением спросила она, войдя в комнату.

- Ручка кончилась, - выдавила я.

- Канцтовары в первом ящике, - сухо сказала она. С такой, знаете, чисто учительской интонацией.

- Да-да... я забыла.

Пришлось взять ручку.

Вместо института я поехала в двадцать вторую школу разузнать, работала ли там мама. Пришлось прикинуться бедной студенткой, ищущей родственницу, чтобы помириться и забыть давние обиды. Тамошняя секретарь оказалась очень отзывчивой, мы подняли всю документацию за последние тридцать лет, но не нашли никаких упоминаний о моей маме. Пришлось уйти ни с чем. Идти в институт расхотелось напрочь, да и какой институт, когда тут такие семейные тайны.

Мне в голову полезли жуткие истории самого разного толка, но вскоре их перебили странного рода воспоминания.

Когда у нас появился видеомагнитофон, мама по вечерам смотрела то, что называется словом «снафф». Понятно, меня она не допускала до просмотра, но щель в двери была довольно широкой…

Когда мне было года четыре, она несколько раз водила меня в полузаброшенную пятиэтажку возле частного сектора. Там мы долго-долго лезли наверх по изгаженным лестницам и входили в комнату к слоняющемуся туда-сюда мужчине, который всегда был одет в клетчатую рубашку и светлые брюки. Мужчина никогда на нас не реагировал, продолжая слоняться, опустив голову и сунув руки в карманы брюк. Мы просто стояли и молчали, затем уходили и ехали домой на трамвае. Мама запрещала говорить об этих поездках. Длилось это долго, точно помню, что я там бывала и в жаркой зимней куртке и в летнем платье с бантиками.

Когда я была примерно во 2 классе или около того, у нас дома наверное с три месяца сохранялся режим задернутых штор. В любое время дня и ночи шторы были плотно завешены и отдергивать их запрещалось. Оснований для этого я не находила ни тогда, ни сейчас.

А что насчет того случая, когда она встретила на улице какого-то высоченного мужика и заговорила с ним на непонятном мне языке? Тот дядька еще и отвечал ей в лад на той же тарабарщине. Язык был определенно редкий, больше я ничего подобного не слышала. А мужик тот был одет в вязаный свитер, джинсы, при этом на ногах были осенние ботинки. Дело происходило во время отпуска на море, когда все валялись на пляже.

Самым странным случаем было появление пожилой женщины посреди ночи. Мне было лет десять или одиннадцать, и я уже более-менее вошла в сознательный возраст. Как всегда, сделав уроки, я легла спать. Проснулась в районе четырех утра от тихого голоса с кухни. Специально прошла и посмотрела, кто к нам пришел — оказалось, это незнакомая темноволосая женщина лет 60 с двумя красными жилетками в руках, а еще одну жилетку примеряла мама. Мне так и не объяснили, что это было, отправив спать. А жилеток этих я больше не видела.

Все по отдельности всегда болталось где-то на краю сознания, но в единую картину оформилось только сейчас. Я несколько раз пыталась выяснить, что это за женщина приходила к нам с жилетками, кем был мужчина в полузаброшенном доме и на каком языке мама говорила тогда на море, но она либо отшучивалась, либо делала вид, что ничего не помнит.

Пожалуй, я не буду выяснять дальше, кто эта женщина, которую я предыдущие годы считала обычным человеком.