Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Отдел кадров
Указать автора!5.5 мин. Страшные истории Radiance15 8-11-2020, 10:01 Указать источник! Принял из ТК: Radiance15
Содержание:
↑ 1
Людочку Максимову ждало светлое будущее. В этом не сомневались ни преподаватели, прочившие ей трудовую славу и блистательную карьеру, ни сокурсники, отмечавшие её бойкий характер (соседствующий с обаянием милой плутовки, которая могла сунуть свой симпатичный вздёрнутый носик в любое пекло и даже не обжечься), ни сама Люда.
Студентка технологического вуза, с отличием закончившая четвёртый курс факультета горного дела, комсорг группы и неизменный комиссар студенческого отряда «Альфа» была готова к трудовым подвигам. И когда ей предложили пройти двухмесячную практику в должности заместителя главного технолога на комбинате «Уральский сталевар», та, не сомневаясь ни минуты, согласилась. Не потребовалось даже предварительного собеседования. Люду не смутило и то, что нужно было покинуть родные пенаты и на время переехать в другой город, за несколько тысяч километров от дома.
— Ох, милая, куда же ты суёшь свою непутёвую голову, не сидится тебе на месте, — вздыхала баба Поля накануне отъезда. Родители, также не одобрявшие выбор дочери, но знающие её непреклонный характер, недолго протестовали и организовали торжественный ужин в узком семейном кругу: пригласили родню, которая состояла всего-то из двух бабушек и одного деда, и накрыли, как и полагается в подобных случаях, праздничный стол.
— Бабусенька, а сама то, сама, — внучка лёгким мотыльком вспорхнула со стула, пересела на диван и обняла бабушку, глаза которой уже наполнились слезами. — Мама мне рассказывала, как ты для того, чтобы устроиться на лесопромышленный комбинат, оставила деревню.
— Так то ж другие времена были, детка, покойные. Тем более, меня дед твой, Ефим, долго уговаривал переехать к нему в город, пока не сломил сопротивление. — Баба Поля кивнула в сторону стола, где он по-хозяйски, до краёв разливал в рюмки грузинский коньяк, по случаю торжества извлечённый из серванта.
— Прям так и засопротивлялась она! — Ефим взмахнул рукой и опрокинул на скатерть чашку с винегретом.
— Дед, ты не слишком-то раздухарился, тащить на себе не придётся твой переполненный эмоциями организм? — застрожилась бабушка.
— Да мы проводим вас до дверей, пару квартала прогуляемся, погода, тем более, способствует, — мама Людочки, Александра Павловна, уже хлопотала по столу, смахивая тряпкой салат на газету. — Чего молчишь, Николай? — ткнула она мужа.
— Непременно проводим, а как же, тут идти-то, две песни спеть не успеем. Да что мы всё про нас, дочку ведь на практику отправляем.
— Вот и я говорю, — подхватила вторая бабушка, Тоня, поправляя очки, — сейчас довериться страшно людям, тем более ехать вдаль, положившись на какую-то писанину.
— Да чего вы все боитесь, сами почитайте, — Люда потянулась к журнальному столику и взяла в руку вскрытый конверт. Выудив оттуда сложенный лист, развернула его. — Чёрным по белому написано: «Уважаемая Людмила Николаевна… так, дальше… Ваши успехи в учёбе... — она наморщила носик, от чего стала похожа на лисичку, которая вот-вот чихнёт, и побежала дальше глазами по тексту. — Вот: «...с надеждой на плодотворное сотрудничество, с уважением, директор». Печать, подпись, Пэ эМ Егоров.
— Всё равно не понимаю, — мама поддержала бабушку Тоню, — как можно верить письму и лететь сломя голову в чужой край, женихов здесь, что ли, не хватает? Вон Катьку, подружку свою возьми, устроилась на практику в родную школу.
— Я не за женихами, между прочим, туда еду — это, во-первых, — немного покраснела Люда. — Во-вторых, я созванивалась с отделом кадров предприятия и получила подтверждение своему назначению. И оплате проживания в гостинице «Россия» в течение всей практики.
— Молодчина, Людок, в семействе Максимовых трусов никогда не было, — победоносно вскинул вверх руку дед и едва успел отклониться от бабкиной затрещины.
— Хватит перечить девке — небось, без нашей помощи смогла поступить и учиться в институте, значится, и там не пропадёт. Не в Америку же едет. Внучка с благодарностью посмотрела на деда.
— Про таких, как Людка, говорят — «Наполеон в юбке». Предлагаю тост! Сделайте тише телевизор, — дед взял в руку стопку, поднялся, ладонью оправил аккуратно подстриженную бороду, подождал, пока встанут остальные и только тогда продолжил. — В этот не по-весеннему жаркий майский день, когда страна совсем недавно отметила сороковую годовщину победы Советского Союза над фашистской Германией…
— Отец, ты же не на Совете ветеранов выступаешь, можно без длинных предисловий, — Николай дотянулся до тарелки с солёными груздями, вилкой зацепил крепкую шляпку, обмакнул в сметану и приготовился закусывать.
— Ладно-ладно, перехожу к основному блюду. Все мы, кто раньше, кто позже оставляем родительский очаг и вступаем во взрослую жизнь. Потому, Людка, желаю тебе найти себя в ней, дорасти до директора предприятия и, — дед подмигнул, — захомутать доброго мужика.
— Деда, ну ты чего, — засмущалась Люда, но протянула вперёд бокал с брусничным морсом и чокнулась со всеми.
Ещё не один тост звучал за праздничным столом, не одно напутствие было дано будущей практикантке. Были и слёзы и песни под гармонь. Всё, как и положено в самой обычной советской семье, которая отмечает важное событие.
Однако родня не догадывалась о том, что долгие проводы обернутся в итоге лишними хлопотами.
↑ 2
Время за ужином пролетело незаметно. Наступила полночь, когда уставшая от повышенного внимания Люда зашла в спальню. Она посмотрела на стоящую в углу комнаты большую сумку, и ещё раз прикинула — ничего не забыла? Завтра будет поздно думать — утренний поезд с вокзала отправляется в девять часов, время только на умыться и позавтракать останется.
Быстро расправила кровать, переоделась в пижаму и, перед тем как лечь, подошла к овальному зеркалу, висящему на шкафу, и критическим взглядом посмотрела на себя.
«Ну да, милые веснушки, да, характер, но вот хотя бы сантиметров десять роста. Правильно дед говорит, что Наполеон в юбке, — она поднялась на цыпочки. — Примерно, вот настолько повыше», — и распустила с узла волосы. И этот дурак, Пашка, с соседнего потока, который ходит за ней весь последний семестр, вздыхает и молчит. Нет, чтобы подойти и сказать. Вот пускай теперь пару месяцев страдает, может, это придаст ему решительности. А если нет, придется взять дело в свои руки.
Люда недовольно поджала губы — жаль, что лишь сейчас пришло в голову такое простое решение. И дальняя поездка уже не казалась ей настолько интересной. Что-то новое прямо сейчас зарождалось внутри. Какое-то непривычное томление. И, несмотря на то, что в зеркале по-прежнему отражалась та же самая двадцатилетняя девушка, что и утром, всё же это была совсем иная она. Влюблена? От такой мысли полыхнуло лицо. Она не узнавала себя — заучку и ботаника. Организатора студенческих танцев и бескомпромиссного сборщика комсомольских взносов. Только учёба, только общественная деятельность. Никогда не было дела до всяких глупостей, вроде любовных отношений. И вдруг неожиданно для самой себя нашлось место чувствам.
Хлопнула дверь — вернулись родители. Но даже посторонние звуки не смогли отвлечь от мыслей.
— Как же тяжело стало в груди, тесно! — выдохнула она. — Вместо того, чтобы думать о предстоящей поездке, в голове каша и… Паша. Да что за наваждение?! Она взъерошила волосы — всё, спать!
Привычным движением завела будильник и поставила на письменный стол. Затем подошла к двери и, дотянувшись до выключателя, погасила свет. Вытянув вперёд руки, на ощупь добралась до кушетки, юркнула под одеяло и, едва коснувшись подушки, провалилась в темноту. И приснился Людочке странный сон.
↑ 3
Будто остались позади километры железнодорожных путей, множество крупных станций и несметное количество полустанков, жареная курица и бутерброды с колбасой, отварная картошка в кульке, купленная у бабули на перроне какого-то города, молчаливые соседи по плацкарте и фантастическая повесть «Фирменный поезд «Фомич», героями которой были простые советские люди.
И прямо сейчас Люда стояла перед зданием, над входной дверью трехэтажного здания которого было написано «Отдел кадров». Несколько шагов отделяло ее от крыльца, но ноги не слушались. Казалось, будто туфли вонзили острые каблуки в щербатый асфальт и металлическими набойками, как якорями, мертвой хваткой вцепились в толщь земли. И единственная возможность попасть внутрь помещения — это расстегнуть ремешки и выскользнуть из обуви. И Люда, ни секунды не раздумывая или смущаясь, сделала бы это, если бы не одно но — дом, на который она смотрела, внушал ужас. Ей бы сейчас спросить у прохожего, куда она попала. И почему здание, на ржавой табличке которого с трудом можно было разобрать адрес: «Иркутский проезд, д. 14», выглядело так, словно здесь проходили съемки «Сталинградской битвы». Но улица была пустынна.
Невероятно, в разгар рабочей недели, в среду, отсутствовали не только люди в пределах видимости, но и звуки. Тишина стояла идеальная, но очень зыбкая. Такая, что в любой момент может взорваться человеческим воплем или жутким воем животного.
Темная материя неопределенного цвета колыхалась в раскрытой створке окна на втором этаже и, судя по отсутствию даже малейшего дуновения ветра, внутри работал вентилятор. На краю крыши переломленная посредине антенна повисла на проводах, и время от времени по ней беззвучно пробегали голубые искры. Вокруг ни кустика, ни травы, лишь серая пыль, совсем не похожая на землю. Выбитые напрочь стекла в грязных рамах, повисшая на одном креплении входная ручка и двери с огромной дырой посредине. Трещина, толщиной в человеческую руку, пронзившая здание с третьего по первый этаж, и если бы не металлические полосы, которые как бы перебинтовали зияющ…
— Люмммла Массымова?! — вдруг неожиданно лопнул воздух, и сердце практикантки едва не разорвалось следом.
Она повернула голову и, если бы перед ней разошлась земля — испугалась бы меньше. На крыльце, на котором минуту назад не гулял даже ветер, стояли люди. Точнее, то, что от них осталось. Полуразложившаяся плоть, обернутая в лохмотья — трупы, место которым только на кладбище. Люда сильно зажмурилась и снова открыла глаза. Ничего не изменилось, кроме того, что один из встречающих протянул к ней руку. Другой мертвец в истлевшем, но застегнутым на все пуговицы пиджаке, поддерживая челюсть, прошамкал:
— Раабрэ поржэлэть в отдыкадрафф!
— Аааааа! — завизжала Люда и… проснулась.
↑ 4
Как сложилась дальнейшая жизнь Людмилы Максимовой? Она не поехала на практику. Несмотря на то, что была атеисткой, все же верила в некоторые вещи, которые невозможно было объяснить с точки зрения марксистско-ленинской философии. Например, в черную кошку, что приносит несчастье, если успеет слева направо перебежать дорогу или, что еще хуже, присесть на полпути перед тобой в битую посуду, из которой нельзя есть. Во сны с четверга на пятницу, что непременно сбываются.
Сразу после окончания института Людмила вышла замуж за Пашку и родила сначала дочку, а почти сразу, спустя полтора года, сына. Пережили лихие девяностые, хоть и не сразу, но купили квартиру. Жизнь текла спокойно, как в большинстве обычных счастливых семей.
И почти уже стерся из памяти страшный сон из далекой студенческой юности, как вдруг в один из субботних вечеров, на экране телевизора появилась картинка, на которой крупным планом было взято здание именно того отдела кадров. Заброшенного и разрушенного, с трещиной от крыши до земли и пустыми глазницами оконных проемов. Стоя на крыльце, журналист рассказывал об очередной годовщине страшного пожара на заводе "Уральский сталевар", под завалами обрушенных корпусов которого оказались несколько десятков рабочих и инженеров предприятия. Трагедия произошла жарким летом 1985-го, в год несостоявшейся практики Людочки.
1 914 просмотров
1 комментарий
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
