Они среди нас

Недавно я попала в серьёзное ДТП, в котором пострадало много людей. Среди прочих пострадавших оказалась тридцатилетняя женщина с мужем и их ребёнок. Все мы попали в одну больницу, и после операции нас поместили в реанимацию рядом друг с другом. Я была в более или менее сносном состоянии и могла видеть, что происходит с моими соседями, которые не выходили из комы. Женщина умерла через три дня, на четвёртый день — ребёнок, а муж пролежал пять дней. С последним долго возились врачи, но так и не сумели его спасти. Так я осталась единственным человеком в реанимационной палате — других больных в тяжёлом состоянии, видимо, в эти дни не было.

Моё же здоровье, хотя и не ухудшалось, не шло на поправку. Ко мне приходили родители. В реанимацию сложно зайти просто так, но иногда их всё-таки пускали. Впрочем, разговора не получалось — я повредила в аварии горло, к тому же была напичкана лекарствами, и родители не могли разобрать мои слова.

На пятую ночь пребывания в больнице я заметила ночью за окном палаты какое-то белое свечение, похожее на шар. Он то приближался, то отдалялся. Шар появился, когда в палате стемнело, и не исчезал всю ночь. Меня этот свет почему-то совсем не напугал, я воспринимала его, как удивительный сон.

На следующее утро я почувствовала себя вполне бодро, даже смогла привстать с постели, будто была не в реанимации, а в обычной палате. «Скорей бы меня перевели в обычную палату», — подумала я и попыталась спать дальше, но сон не шёл. Я стала ждать врача, но сегодня он опаздывал, хотя обычно приходил ровно в десять утра во время утреннего обхода. В конце концов, я начала было дремать, но тут услышала какие-то голоса в палате совсем рядом со мной. Открыв глаза, я никого не увидела. Это меня порядком напугало — я вспомнила о семье, члены которой один за другим умерли здесь. Ведь говорят же, что призраки усопших ещё долго остаются на месте своей смерти. Как только я закрывала глаза, я снова слышала смутные голоса и звуки. По палате как будто кто-то ходил, я даже чувствовала на своём лице дуновение воздуха от этих движений.

В конце концов, я не выдержала напряжения и встала с койки, чтобы пойти жаловаться медсёстрам. Ступая осторожно, я вышла в коридор второго этажа. Сначала мне показалось, что там никого нет, но потом я внезапно услышала плеск воды и увидела уборщицу, которая мыла пол. К счастью, она меня не заметила, поглощенная своим занятием. Я спустилась вниз по лестнице. На первом этаже тоже было безлюдно, лишь в приёмной звучали голоса. Я заглянула туда, надеясь, что одна из медсестёр будет там. Но это оказался всего лишь маленький черно-белый телевизор под потолком, который показывал какой-то фильм с Брюсом Уиллисом. И опять мне сначала показалось, что приёмная пуста, но тут же слух уловил далёкий плач. Мне стало страшновато, но я как следует напрягла слух и увидела на одном из пластмассовых скамей у окна своих родителей. И как я только сразу не заметила? Мама уткнулась лицом отцу в грудь и, кажется, плакала. Я в полном недоумении подошла к ней и спросила:

— Мам, что случилось?

Мама вздрогнула и огляделась. Глаза у неё были красными от слёз и совершенно дикими.

— Дорогая, что... — тихонько начал спрашивать отец, но мама перебила её:

— Мне показалось, Ксе-ни-я меня позвала-а-а... — и начала безудержно рыдать.

Всё ещё ничего не понимая, я обернулась и оглядела пустую приёмную, чтобы найти какую-то причину их горя. Мой взгляд зацепился за экран телевизора. Черно-белая картина была неважного качества, но я на этот раз узнала фильм — это было «Шестое чувство», которое я не раз смотрела. Был уже почти конец фильма, и герой Брюса Уиллиса слышал в голове слова мальчика: «Они среди нас. Многие из них сами не знают, что они уже умерли...».