Я хочу рассказать о донельзя странном случае, имевшем место осенью далекого уже ныне 1988 года, случившемся с моим сейчас покойным отцом.
В то время, поскольку с деньгами у нас тогда было плохо, он периодически подрабатывал грузчиком в ночные смены. Обыкновенно работал отец в тандеме с напарником, однако на тот раз напарник благополучно провалялся в какой-то больничке — у него был, кажется, грипп в острой форме или что-то еще.
Дали, значит, отцу задание расфасовать какие-то ящики в кузовы стоящих на некой площадке грузовиков, означили адрес расположения этой площадки, отправили в путь на собственном же «пикапчике», загруженном этими самыми ящиками. И темной глухой осенней ночью отец устремился на выполнение самой заурядной, казалось бы, работенки. Благополучно доехал уже практически до конца пункта своего назначения. И тут он неожиданно понял, что не вполне уверен, правильно ли он изберет дальнейший путь — то ли темное ночное покрывало повергло его в смятение, то ли присущая ему обычно излишняя задумчивость. Так вот, помявшись какое-то время и поняв, что задание таки все равно следует выполнить, он интуитивно выбрал себе дорогу. Все было вполне обыденно и типично, только лишь, по его словам, несколько смутило его тогда отсутствие какого-либо движения на тех улицах. То есть не было слышно вообще никакого естественного звука, лишь ветер трепал какие-то жестяные банки, кои слегка скрежетали о пыльный, освещаемый лишь фарами «пикапа» асфальт. Вскоре перед ним предстала искомая площадка.
Совершенно ничего не подозревая, отец остановил машину, открыл заднюю дверь, начал выгружать содержимое кузова, надеясь поскорее со всем покончить и завязать, и улепетнуть уже домой, в постельку к жене. Мимоходом, вновь слегка подивившись тому, что ни единого звука цивилизации в этих местах не слышно, он уверенно шагнул к пребывающим на площадке прочим грузовикам, принялся отворять их кузовы, деловито и быстро запаковывая ящики. Справившись уже с половиной работы за довольно быстрое время, отец направился к очередному грузовику. Однако, как оказалось впоследствии, положить в него назначенный груз так и не было ему суждено.
Открывая створки кузова, он обратил внимание на то, что у стоящего перед ним транспортного средства номер был почему-то наполовину состоящим из перевернутых вопросительных знаков, то есть имел вид приблизительно такой: «¿123¿¿». Да и сам грузовик был выполнен из какого-то неясного материала, обладающего легким неестественным зеленоватым оттенком. Раздумывать отец не стал, надо было все-таки кончать работу и убираться уже отсюда как можно дальше, тем более что при лицезрении этого грузовика его начало обуревать слабое пока чувство какого-то животного ужаса. Однако, вопреки его ожиданиям, внутри машины его ждал несколько весьма неприятный сюрприз: путь в глубину кузова ему преградила какая-то странная створчатая стенка, которая, судя по всему, была затворена задвижкой, расположенной как бы с внутренней стороны этих створок. Улетучившееся было чувство животного ужаса обуяло его вновь, с большей силой. Правда, пока своей работы, невзирая на все нарастающее беспокойство, он все ж таки решил не прекращать и начал отыскивать вероятные пути реализации своего задания. В итоге он стал просовывать медленно и осторожно свои кисти сквозь щель хлипких, но еще не поддающихся створок, чтобы наконец-таки открыть препятствующую шпингалетку. В это же время все пространство вокруг него начало каким-то непостижимым образом идти волнами — все окружающее виделось как бы в неком тумане, который, помимо всего прочего, еще и искривлял окружающие предметы, делал их, скажем так, волнообразными (мне отец повествовал именно так). Он попытался принюхаться к пространству, что пребывало за заветной защелкой. Оттуда доносился какой-то слегка затхловатый запах, будто бы какой-то залежалой одежды. Отец изумился в еще большей степени, ибо уж одежды в этом месте быть никак не могло. Впрочем, абсолютно не должно было находиться здесь по определению и некоторых других вещей: самих створок, материала, которым была обделана машина, непонятного несуществующего номера.
Вдруг пространство прекратило искривляться, а на смену этой особенности пришла иная: предательский холодок пробежал по спине отца, когда отец заслышал, как начал тихонько урчать мотор того самого грузовика, в котором он сидел. Обернувшись назад, он заметил слабый красноватый свет включенных мерцающих фар. Здесь все страхи смешались в какой-то единый образ, сподвигнувший отца выскочить от этого непонятного места, ибо факт работы двигателя в том месте, где находился он В ПОЛНЕЙШЕМ ОДИНОЧЕСТВЕ, стал для него последней каплей ужаса, переполнившей чашу терпения. И он стремительно рванул из грузовика, бросив все эти ящики и работу к обитающим здесь чертям. До его собственного «пикапа» оставалось около десяти метров, как вдруг грузовик, судя по звукам, мягко тронулся и, набирая скорость, устремился в его сторону. Слепой животный страх, не покидающий отца, перешел на новый виток, и он твердо решил для себя не оборачиваться, чтобы не проститься с последними каплями рассудка при виде и понимании того, что являлось водителем этой машины. Он стремглав бросился к своей машинке, трясущимися руками засунул ключ зажигания, повернул и... все-таки случайно кинул свой взор в зеркало дальнего вида и увидел то, что предпочел бы никогда не вспоминать.
На месте шофера расположилась какая-то густая осклизлая ярко-красная аморфная масса с тошнотворными белыми прожилками, и, казалось, пристально уставилась на наблюдателя. Отец инстинктивно выглянул из окна, рассудив, что с ним уже не может произойти чего-то худшего, и с ужасом обнаружил, что в машине на месте водителя нет никого. Однако, поглядев вновь в зеркало дальнего вида, он опять приметил отвратительную краснеющую жижу, которая начала опоясываться каким-то серым туманом и становилась уже нечеткой. Не раздумывая более, отец что было сил вдавил газ и устремился прочь. Судорожно вращая баранкой, он ехал через множество темных поворотов, со всей их тишиной и погашенными окнами. Внезапно отец осознал, что на деревьях не было ни единого листа, хотя осень еще не была такой поздней — точнее было бы сказать, что деревья лишь кривили свои скудные мертвенные ветви, обнажая ужасную пустоту и полную безжизненность. Спустя какое-то время двигатель почему-то заглох, и отцу пришлось бежать через все эти мертвые пространства, покинутые дома, безжизненные деревья, почти абсолютную тьму, не орошаемую светом луны или звезд. Вскорости он совсем выбился из сил и почти не понимал, где теперь находится. Но вдруг он испытал приятное тепло, поскольку на его лицо упли свежие капли дождя, и пришло осознание, что кошмар уже далеко-далеко позади. Он узнал местность и побрел домой, надеясь попытаться отыскать свою машину потом с дюжими товарищами-грузчиками. На рассвете он прибыл домой и без сил повалился рядом со спящей женой, хотя ему казалось, что был он в том месте лишь от силы час.
Разбудил его звонок знакомого, который сообщил, что обнаружил его «пикап», стоящий задними колесами в воде местной речки и обращенный передом к берегу — сейчас его уже вытянули и обсушили. Что интересно, грузовик был покрыт пылью, будто бы он простоял там не одну ночь, а несколько недель, и бензобак также был абсолютно пуст и иссушен, словно в него не заливали бензин примерно столько же времени. Затем выяснилось, что поехал отец совсем не туда, куда следовало, а направился напрямую в толщи речной воды.другой мирсуществаархив