— Толик! Циклоп тебя забодай! Какого лешего опять на моём болоте ошиваешься? — срывая голос, кричала беззубым ртом ведьма на щуплого облезлого чертёнка, который что-то старательно вытаскивал из зловонной трясины.
— Не твоё дело! — огрызнулся юный чёрт, продолжая битву с болотом, которое наотрез отказывалось отпускать свою добычу.
— Эк, я тебя сейчас научу, как со старшими разговаривать, да по болотам чужим шастать! Ты у меня, уродец короткохвостый, быстро уму-разуму обучишься, — старуха, прихрамывая, бежала с другой стороны болота, охая и бранясь себе под нос.
Толик был шпаной, чертом низшей касты, чья основная стратегия боя строилась, в основном, на понтах. Несмотря на угрозы авторитетного мага и отсутствие необходимых для битвы навыков, чертёнок нахально продолжал игнорировать ведьму. Конфликт был неизбежен.
Когда ведьма была уже на подходе, и с её высохших губ слетали последние слова заклинания, а занесенная над головой кочерга целилась прямо в наглую бесовскую морду, случилось чудо. Несмотря на конъюнктивит и принятый с утра настой из мухоморов, один-единственный глаз смог разглядеть причину внезапной чертячьей смелости.
Маленький щуплый Толик спасал из тягучей жижи человека. Живого!
— Ах ты ж, кощеево яйцо! — вскрикнула старуха и ловко закинула в рот сорванный на ходу гриб.
— Толик! Это что? Человек?! У нас в лесу?!!
— Не твоё дело! — снова негромко рявкнул Толик и, уперев ноги в трухлявый пень, тащил на поверхность явно не самого стройного представителя рода человеческого.
— Пойди в сторону, дистрофик недоизгнанный, — оттолкнула ведьма чертенка и протянула утопающему кочергу.
Шарообразный дядька, нащупав железяку, потянул за неё, а старуха сама чуть не кувыркнулась в болото.
«А бесенок-то не хлюпик, такого борова тащил», — подумала колдунья, пыжась от натуги. Держа одной рукой кочергу, ведьма виртуозно выудила из-за пазухи несколько разноцветных грибов и проглотила, не жуя. К несчастью, грибы оказали наименее ожидаемые из эффектов и вместо увеличения сил увеличили старухе грудь и, прочистив горло, одарили её соловьиным вокалом.
«Ну-у-у-у-у в-о-о-о-о-от о-п-я-я-ять, чёрт бы те-бя-я-я по-бра-ал! — зазвучал в воздухе приятный сопрано. С глаз мужика, наконец, слетела болотная трава и, проморгавшись, он громко ахнул. Прекрасный голос талантливой певицы принадлежал страшной как смерть одноглазой старухе с модельными формами.
Возле ее ног крутился хвостатый карлик с козлиной бородкой и торчащими из головы маленькими рожками. Он бессовестно поливал старуху отборными грязными матюгами, от которых покраснеет даже самый неотесанный школяр. Старуха в ответ выдавала прекрасные сонаты в не менее грубой форме. Наконец, они каким-то чудом пришли к мировому соглашению и, сплотив усилия, начали вытягивать жертву обстоятельств на берег. Когда почти всё тело человека было на твёрдой земле, из воды показались тощие длинные пальцы, удерживающие ноги толстяка.
— Водяно-о-о-о-й, скоти-и-и-ина, кхе-хе, ар-р-р! — закашляла колдунья. К ней, наконец, вернулся старушечий сиплый голос.
Из болота показалась зеленая голова с рыбьими глазами и бородой из тины.
— Отпустите! — злобно булькал Водяной.
— Ага, щас, болото по закону моё!
— Да ты что, Ягинишна, грибов обожралась? Твоё всё, что на поверхности! А то, что под водой — моё!
— А как, скажи на милость, он под воду попал?! — не сдавалась ведьма и продолжала тянуть изо всех сил.
— А вот как! — тут из мутной воды что-то вылетело и понеслось в сторону колдуньи. Вещица размером с камень угодила прямо в магический силикон и, срикошетив в лоб Толику, отправила чертёнка в нокаут.
Толстяк, оказавшись на земле, не обращая внимания на то, что секунду назад тонул, первым делом подскочил к распластавшемуся на земле чертенку и начал рыскать в поисках вещицы.
— Вот чёрт! — выругался мужик, от чего Толик как по волшебству пришёл в себя.
— Мне же за него еще два года кредит выплачивать! — визжал жиртрест, роя землю и разбрасывая мох.
— А у меня тут козляки подросли, — азартно подбивал клинья Водяной к колдунье, пока она перебирала в голове заклинания.
— Отстань, зеленый, не до козляков мне!
Наконец, лесной гость отыскал пропажу и его пальцы, больше напоминающие сосиски, нервно затыкали по зеркально-черной поверхности вещицы. Все трое удивленно таращились на диковинного пришельца, явно не осознававшего, куда он попал и кто стоит перед ним.
Внезапно вещица вспыхнула ярким светом, и человек радостно заплясал на месте.
— Ведун! — заголосил Толик и отскочил в сторону.
— Айфон! — напыщенно ответил толстяк.
— Странный какой-то, на крестьянина не похож, — озабоченно погладил бороду Водяной, обращаясь к ведьме, а затем добавил:
— Может, я вечером зайду?
— Шёл бы ты на дно! — цыкнула она.
Вещица потухла.
Взревев от отчаянья, мужик в сердцах бросил магический камень в кусты, откуда послышался глухой удар, и через секунду вывалился прятавшийся там Толик.
— Вы, господин Айфон, небось, устали, голодны? Да и одежду просушить не мешало бы, — дружелюбно заблеяла колдунья, глядя на мясистого паренька и потирая ладони в предвкушении ужина.
Тот задумался, затем посмотрел на мокрую одежду и, почесав брюхо, спросил:
— Роллы у вас есть?! Я на диете.
— Конечно-конечно, за домом растут, — прошамкала беззубым ртом старуха и жестом пригласила пройти за ней.
— Стоять! — опомнившись, крикнул Водяной. — Куда это вы, голубки, намылились?! Решили нас с Толиком по миру пустить?! — от его негодования болото пошло рябью, а услышавший своё имя чёрт снова очнулся.
— Бабуль, а это что за фрики? — без особого интереса спросил толстяк.
— Да так, шушера лесная, не обращай внимания.
Подобного рода оскорбления не могли пройти бесследно. И если Толику такой язык был близок и не тревожил душевного равновесия, то Водяному слова нанесли серьёзную травму, и в сердце его затаилась обида.
— Ах ты, вешалка бесстыжая, козляки тебе мои не по нраву, значит, а этого хряка на ногах в дом зовёшь?!
В ответ старуха закатила один-единственный глаз и пообещала обо всём доложить Кикиморе, а толстяк что-то прокричал о боди-позитиве, и эта парочка удалилась восвояси, оставив Водяного с чертёнком примиряться со своим поражением.
По пути до избы ведьма решила поинтересоваться о том, как человек оказался в их краях, и разуму её открылся совершенно новый мир, состоящий из таких вещей как: gps-навигация, каучсерфинг и множества совершенно незнакомых ей доселе терминов (вроде инвестиций в криптовалюту, отказ от вакцинации и тренинг личностного роста).
На подходе к избе старуха заметила ошивающегося возле её жилплощади Лешего и приготовилась к словесной дуэли, случающейся каждый раз, когда местный «налоговик» являлся оценивать растущее имущество и выписывал новые сборы.
— Чего тебе опять надо, рожа бюрократская?!
— И тебе добрый день, Ягинешна, — невозмутимо, полон официального тона, поздоровался Леший.
— Ты после раздела имущества с Кощеем налог не уплатила.
— Опять налог?! Только и слышу — налог да налог, а то, что мне уже пятьсот лет пенсия положена, так это никого не колышет.
— Какая тебе пенсия, ты же бессмертная! Я смотрю, налог ты уже принесла, — облизнулся лесной мытарь, глядя на толстого спутника ведьмы.
— Никакой это не налог, это мой лайф-ковуч! — демонстративно заявила ведьма.
— Какой такой обруч? — увлеченно поинтересовался Леший.
— Ко-вуч, дубина ты необразованная! — постучала старуха себе по голове, указывая на недальновидность собеседника.
Лицо у Лешего задумчиво скукожилось, с видом стреляного академика он несколько секунд изучающе смотрел на мужика, а потом, наконец, выдал:
— А вкусный?
Старуха безнадежно махнула рукой и, злобно зыркнув на Лешего красным от недуга глазом, зашла вместе с гостем в избу, громко захлопнув за собой дверь.
Неделю спустя по лесу поползли слухи о том, что колдунья померла от обжорства, и к её дверям стала стягиваться падкая на чужое имущество нечисть во главе с Лешим.
Водяной со своей Кикиморой толкались в первых рядах, заявляя о правах не приболотную территорию. Дальше по очереди шли черти, угрожая расправой любому, кто посягнет на огород, славившийся своими чудодейственными грибами. Избу Леший обещал арестовать в счёт задолженности и сделать из неё пункт приема платежей, а заодно открыть внутри столовую. Но распил ведьминого имущества был прерван внезапным скрипом открываемой двери.
Галдящие до этого самого момента жители леса вмиг умолкли, а перед ними на пороге выросла странная фигура.
Ведьма была одета в чёрный деловой костюм, плотно облегающий неестественные формы. В одной руке она держала странный железный свисток, который без конца подносила ко рту, а после выпускала в воздух струю сладкого густого пара. В другой руке была книга с цитатами некоего Джобса, определенно известного в магических кругах и совершенно ничего не значащего для заурядной нежити.
— Так это, — переминаясь с ноги на ногу, начал было смущенный новым образом колдуньи Леший, — проведать пришли.
— Некогда мне. У меня вебинар, — пафосно произнесла ведьма и выпустила в лицо Лешему ванильное облако.
— Говорила же я, изменяла она Кощею, — дергала мужа Кикимора, а тот лишь стыдливо отводил глаза и нервно кашлял.
— Ша! — рявкнул, наконец, Леший, — Ягинешна, ты когда налог уплатить соизволишь?
— Пф-ф, на-лог, да еще три вебинара и я не то, что налог, я половину леса скуплю!
— Потаскуха, — громко прошипела соседка с болота.
Отметив во взглядах гостей невежественный кретинизм, ведьма в уже излюбленной манере закатила глаз и жестом пригласила их в дом.
Посреди избы стоял круглый стол, на котором светился магический шар, а внутри него говорило лицо, настолько толстое, что еле помещалось в нём.
От скуки народ начал расходиться, переругиваясь между собой. Лицо же, закончив рекламировать средство от угрей, перешло к мотивационной пропаганде:
— Хочешь реально зарабатывать реальные деньги? Жить в удовольствие, ни о чём не заботясь? Быть лучшим на зависть соседям? — после этих слов шар был окружен со всех сторон, и в воздухе повисла тишина.
— Так это ж тот хмырь с болота! — выскочил вперед Толик, но тут же получил по голове и был выставлен за дверь. Толстяк в шаре очень сладко рассказывал о том, как стать богатым и независимым, давал советы — с чего начинать, предлагал в корне изменить жизнь. И жизнь в лесу постепенно стала меняться.
Первым бизнес попер у Ягинешны. Волшебные шары (обучающие тому, как обойти во всём соседей) раскупались с невероятной скоростью и по предзаказам.
Леший, будучи существом предприимчивым, начал использовать шары на свой лад. Он организовал индивидуальный канал, где рассказывал о нововведениях и налогах, но рейтинги его быстро падали. Подхватив идею, его мгновенно вытеснили бьюти-блогерши русалки и Кикимора со своим каналом сплетен.
Так появилась первая социальная сеть «Мой лес», в которой не был зарегистрирован разве что ленивый. В каждой берлоге, дупле и пещере неожиданно объявились умельцы, решившие, что миру категорически необходимо познакомиться с их талантами и историями. Сирены без конца выпускали музыкальные синглы, ворожеи делились лучшими рецептами и предлагали посетить их семинары, после которых никто почему-то не возвращался. Но лучше всех чувствовали себя тролли. Эти товарищи были словно рождены для социальных сетей. Они редко выходили из своих пещер, издеваясь над пользователями и доводя их до истерик своими мерзкими шутками. В итоге нажили себе столько врагов, что в лесу их больше никто не видел.
Черти во главе с Толиком бойкотировали общее помешательство и организовали хипстерский круг «не таких как все». Целыми днями они ошивались в кофейне Водяного, потягивая болотную жижу, которая теперь называлась слякоте и торфечино.
Ягинешна полностью отказалась от мяса, заменив его травой и грибами. Как-то раз, приняв за ужином большую порцию поганок, она перенеслась сознанием в некое измерение, вернувшись из которого написала книгу «От Кощея до Кафки». Кикимора в своём блоге охарактеризовала эту рукопись как самую развратную историю всех времен, и та моментально возымела успех, разлетевшись многотысячным тиражом.
Пиком феерических перемен стало открытие первого в лесу фитнес-центра, где разжиревшие на фритюре и сандвичах из лягушек магические аборигены сгоняли жир, а также делали фото на свои уменьшенные версии волшебных шаров, на продаже которых Ягинешна сколотила свой первый миллион.
