В сущности природы одного мальчика произошёл некий сбой при рождении, в результате его уровень эмпатии изначально был весьма высоким, из-за чего буквально с самого детства тот переживал все самые трудные моменты семьи вместе со взрослыми, начиная от бытовых ссор, усталости и тревог, заканчивая трауром по ужасной гибели старшего брата, а после и разводом родителей сразу после этого. 

Разделяя все эти страдания, сам того не желая, мальчишка наносил катастрофические удары по психике, рождая собой чудовищные в своей сути сны. Эмпатия стирала перед ним границы реальности и нереальности, шёпотом тысяч голосов убеждая в правдивости того, что с иной точки зрения попросту ненормально. 

В процессе взросления эмпатия лишь углублялась, постепенно перерастая в нечто сродни телепатии, но столь извращённой в своей форме, что никакая супергеройская тематика не приукрасит её настоящую суть. 

Все поверхностные мысли, переживания, а также тайны, таящиеся в глубинах человеческого разума проецировались в голове мальчика и терзали бесконечными пульсациями жуткой мигрени, не давая возможности хоть секунду жизни прожить спокойно.

Мать, подкошенная смертью сына, а также уходом мужа, как могла старалась что-то с этим делать. Но вскоре из глубин её сознания тайком стенало сожаление о том, что она вообще родила подобного рода «дефект». 

И пусть этот голос звучал тихо, почти как шёпот, но для мальчика он казался таким же громким, как звон церковных колоколов, режущий по ушам. 

С тех пор мальчик ни единому слову её не верил, а эмпатия всё продолжала расти, начав охватывать куда больший радиус. Лишь чудом он сохранял целостным свой треснутый рассудок, не желая сдаваться миру даже сейчас.

Мысли уподобились кинжалам, что каждодневно резали мозг, чужая боль обдавала кипятком, и лишь редкие мгновения искренней радости, доброты и любви согревали, чтобы затем накатила следующая волна страданий. 

Мозг отчаянно сжигался под давлением поступающей бесчисленной информации, и в полном одиночестве мальчишка противостоял этому и параллельно сам искал варианты, как с этим бороться, рассматривая хоть помощь экстрасенса, хоть лоботомию. 

И прежде, чем он нашел свой ответ, сознание мальчика помутилось от гула, что будто бы разнёсся по всему свету, отражаясь во все стороны от каждого предмета в округе. Постепенно звук нарастал, становясь звонким и тонким, как скрип стекла, но при этом раскатистый как гром и распространяющийся по всему свету. Так сильно напоминающий...

Мать издала крик, когда в очередной раз вошла в комнату своего единственного сына. Он лежал на полу возле окровавленной стены, с похожей на мясную кашу головой. 

То, как кричала это женщина, её отчаяние в этот момент, но помноженное в сотни тысяч раз, было тем, что слышал мальчик в течение немногих секунд, когда в один момент его эмпатия, в конце-концов, достигла самой планеты, бесконечно страдающей Земли.