Я, Фёдор, всё ещё пытаюсь осознать, что со мной произошло. Даже сейчас, сидя в больничной палате, я чувствую, как холод пробирает меня до костей. Всё началось с того дня, когда я решил переехать в новую квартиру. Мне хотелось начать всё с чистого листа, оставить позади старую жизнь, долги, разбитые отношения. Я искал что-то простое, недорогое, но уютное. И вот, в интернете наткнулся на объявление: двухкомнатная квартира в старом доме на окраине города, цена до смешного низкая. Слишком хорошее предложение, чтобы быть правдой, но я тогда не придал этому значения.

Риелтор, Адам, встретил меня у подъезда. Высокий, худощавый, с бледной кожей, будто он никогда не видел солнца. На нём был чёрный деловой пиджак, идеально выглаженный, и чёрные брюки, а на лацкане пиджака поблёскивала странная брошь в форме мотылька. Её крылья были вырезаны так искусно, что казалось, будто они шевелятся, когда свет падал под определённым углом. Адам смотрел на меня с лёгкой улыбкой, но его глаза... Они были пустыми, словно смотрели сквозь меня. Он говорил мягко, почти гипнотически, рассказывая о квартире, о её «уникальной атмосфере» и «историческом шарме». Я тогда подумал, что он просто хочет продать мне эту дыру покрасивее, но теперь я понимаю — он знал. Он всё знал.

Квартира находилась на пятом этаже старого кирпичного дома, построенного, наверное, ещё в советские времена. Лифт не работал, и мы поднимались по узкой лестнице, где пахло сыростью и чем-то кислым, как будто где-то рядом протухала еда. Но сама квартира... Она меня поразила. Просторная, с высокими потолками, большими окнами, через которые лился мягкий свет. Паркет был старый, но в хорошем состоянии, а стены, хоть и с облупившейся местами краской, придавали месту какой-то странный уют. Я сразу представил, как обставлю её, как начну новую жизнь. Адам, заметив мой энтузиазм, только кивнул и сказал: «Эта квартира... Она особенная. Она может показаться странной, но не обращайте внимания». Я посмеялся, решив, что это просто его риелторская болтовня. Как же я ошибался.

Я подписал договор прямо там, на кухонном столе, который остался от прежних жильцов. Адам протянул мне ключи, и его холодные пальцы на мгновение коснулись моей руки. Я вздрогнул — его кожа была ледяной, как будто он только что вышел из морозилки. Он улыбнулся шире, и я заметил, что его зубы были слишком ровными, почти неестественными. «Добро пожаловать домой, Фёдор», — сказал он, а затем ушёл, оставив за собой лёгкий запах чего-то металлического, как кр

Первые дни в квартире прошли спокойно. Я распаковал свои вещи, купил немного мебели, даже повесил пару картин на стены, чтобы сделать место своим. Но уже на третий день я начал замечать странности. Сначала это была слизь. Я нашёл её на кухне, в углу у раковины — небольшое пятно, похожее на густую зелёную слизь, с резким запахом, напоминающим гниющие водоросли. Я протёр его тряпкой, но на следующий день оно появилось снова, в том же месте. Я подумал, что это какая-то протечка, и вызвал сантехника. Тот осмотрел трубы, пожал плечами и сказал, что всё в порядке. «Может, просто сырость», — пробормотал он и ушё

Но потом начались звуки. Ночью, когда я пытался заснуть, из труб доносилось странное чавканье. Не просто журчание воды, а что-то влажное, живое, будто кто-то или что-то жевало внутри стен. Я включал свет, проверял ванную, кухню — ничего. Только тишина, нарушаемая редким скрипом половиц. Я списал это на старый дом, на его «характер», как выразился Адам. Но с каждой ночью звуки становились громче, настойчивее. Иногда мне казалось, что я слышу шёпот — низкий, гортанный, словно кто-то пытался говорить через вод

На пятую ночь я проснулся от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Комната была погружена в темноту, но я чувствовал присутствие. Я лежал неподвижно, боясь пошевелиться, пока мои глаза не привыкли к мраку. В углу комнаты, у двери, что-то шевелилось. Это было едва заметно — тень, которая казалась слишком густой, слишком живой. Я включил свет, и тень исчезла. Но на полу, там, где она была, осталось ещё одно пятно слизи, больше, чем раньше. На этот раз оно было не зелёным, а тёмно-красным, почти чёрным, и пахло так, будто что-то сгнило зажи

Я начал подозревать, что в квартире что-то не так. Я гуглил историю дома, но ничего не нашёл — только старые объявления о продаже других квартир в этом здании. Все они были подозрительно дешёвыми. Я даже написал Адаму, спрашивая, не знает ли он, что за слизь и звуки. Он ответил почти сразу: «Это просто старый дом, Фёдор. Привыкнешь». Его слова звучали как насмешк

К десятому дню я уже не спал ночами. Чавканье в трубах превратилось в ритмичное пульсирование, как будто дом дышал. Слизь появлялась везде — на стенах, под кроватью, даже на потолке. Я перестал звать сантехников, потому что знал, что они ничего не найдут. Я начал чувствовать себя загнанным в угол, как будто квартира наблюдала за мной, выжидала. Я решил, что уеду. Соберу вещи и уеду. Но той ночью всё изменилос

 Я проснулся от звука, который невозможно описать. Это было не просто чавканье — это был влажный, хлюпающий рёв, как будто что-то огромное ползло по трубам, разрывая их изнутри. Я вскочил с кровати, включил свет и замер. Пол в комнате был покрыт слизью, густой, чёрной, пульсирующей, как живая. Она двигалась, медленно стекая к центру комнаты, где начала собираться в комок. Я не мог отвести взгляд. Комок рос, вытягивался, пока не превратился в нечто... огромное. Слизняк. Но не просто слизняк — он был размером с человека, с лоснящейся чёрной кожей, покрытой бородавками, из которых сочилась та самая слизь. Его тело шевелилось, словно состояло из жидкости, но в то же время было плотным, тяжёлым. У него не было глаз, но я чувствовал, что он видит меня. Его пасть — огромная, беззубая, с десятками тонких, извивающихся отростков — открылась, и он издал звук, от которого мои кости задрожал

 Я побежал. Не помню, как схватил телефон и ключи, как выскочил из квартиры, спотыкаясь на лестнице. Я бежал по улице, пока не упал, задыхаясь, на холодный асфальт. Последнее, что я видел, прежде чем потерять сознание, — это фигура в чёрном пиджаке, стоящая в тени, с блеском броши-мотылька на гр

 Я очнулся в больнице. Врачи сказали, что меня нашли без сознания на обочине, в нескольких кварталах от дома. Я успокоился и тут заметил, что что-то зажимаю. В руке я сжимал — брошь в форме мотылька, холодную, металлическую, с острыми краями, которые впились мне в кожу. И записка, написанная аккуратным, почти каллиграфическим почерком: «Приведи нового, или он найдёт тебя. С уважением, Ад

 Я не знаю, что это было. Не знаю, что за тварь жила в той квартире, в тех трубах. Но я знаю, что Адам — не просто риелтор. И эта брошь... Она как будто шепчет мне, когда я засыпаю. Я боюсь закрывать глаза. Боюсь, что оно придёт за мной. И самое страшное — я знаю, что должен найти кого-то. Кого-то, кто согласится жить в той квартире. Потому что, если я этого не сделаю, оно найдёт меня. И я не уверен, что смогу убежать снова