Дворники захлебывались крупными хлопьями снега, машина ревела, прокручивая колесами мокрую белую массу. Андрей попробовал сдать назад, старенький ниссан дернуло и качнуло, но безуспешно — автомобиль крепко засел в сугробе.
Парень поставил передачу на нейтралку и откинулся на сидение. До Оренбурга оставалось километров сто, он проехал большую часть пути и вылетел в кювет, когда машина потеряла сцепление с дорогой.
Андрей натянул шапку, перчатки и вышел на улицу. Вокруг стояла недвижимая, прозрачная и ломкая, словно стекло, тишина. Серое небо сыпало снегом, лениво перегоняя однотонные облака. Парень оглядел ниссан и понял, что без чужой помощи покинуть это место не удастся. Передняя часть машины утопала по самый капот, из сугроба торчали ветви какого-то куста.
Парень обернулся, обреченно рассматривая темную колею, что он оставил, когда летел с матами вниз на обочину и еще дальше, пока наконец машина не застряла намертво. Он сел обратно в салон, потирая мгновенно замерзшие руки, и достал мобильный телефон. Часы показывали половину четвертого. Зимой темнеет рано, выбираться нужно было как можно скорее.

Вежливая девушка из телефонной трубки сообщила, что дорогу замело и эвакуатор доберется только к утру, а может и еще позже, все у них, у людей на том конце провода, проводящих время в тепле и уюте, зависело от обстоятельств.
В этот момент парень ощутил какую-то смутную тревогу. Он был городским жителем, привыкшим к работающему телефону под рукой, и одна только мысль о том, что закончится бензин и холод каплей за каплей выдавит из него жизнь, словно пасту из тюбика, заставляла его руки дрожать. Он не слышал штормового предупреждения, снегопад начался, когда он уже отъехал от города на приличное расстояние, и за пару часов превратил дорогу в бесконечное снежное месиво.
Андрей набрал номер спасателей, ему хватило бы и обычного внедорожника, чтобы вытащить свою малышку и продолжить путь.
Еще одна вежливая девушка равнодушно сообщила, что они, конечно, попробуют сделать все возможное, но скорее всего придется ждать до утра.
— Сейчас проехать к вам НЕВОЗМОЖНО, — произнесла она по слогам, как будто Андрей был семилетним ребенком. — Я советую вам оглядеться, возле трассы располагается много населенных пунктов, может быть вы рядом с одним из них.
— Спасибо... — упавшим голосом прошептал он и опустил руку с мобильником на колени.

Снежная тишина давила со всех сторон, и доносившаяся из динамиков музыка с надрывом и хрипотой не могла ее оживить. Есть такая тишина, с ледяным привкусом одиночества, которую ни музыка, ни человеческий окрик не способны разорвать.
Андрей не собирался сдаваться, он снова и снова пытался выехать на дорогу, машина ревела, как бешеный зверь, снег падал на горячий капот и тут же таял, покрывая металл ледяной коркой. Буря с хладнокровным спокойствием укутывала автомобиль, убаюкивала его водителя. Прошло около часа, парень тяжело дышал, потом громко вскрикнул и со всей силы нажал на гудок. Пронзительный вопль обрушился на безлюдную местность, отражаясь от редких деревьев, рассыпаясь осколками где-то в объятиях прозрачного горизонта. Сидеть внутри не было смысла. Андрей кинул взгляд на датчик уровня топлива, стрелка дрожала где-то на середине.
Парень быстро собрал свои вещи в сумку, на всякий случай оглядев салон, и вновь оказался на улице. Температура стремительно падала, изо рта шел густой пар.
— И куда мне теперь идти? — прошептал водитель, плотнее кутаясь в широкий шарф.
Его одежда не была приспособлена для долгих прогулок по пересеченной местности по колено в снегу. Кожаная куртка, рубашка, простая вязаная шапка и длинный шерстяной шарф хорошо грели в машине, но не на воздухе. Андрей поднялся на небольшой бугорок, чтобы осмотреть местность как следует, и хотя пространство утопало в круговороте белых хлопьев, где-то вдалеке, за редкой полосой берез и кленов, виднелись покосившиеся домики какого-то поселка. Бросив последний взгляд на машину, парень направился именно туда.

Он с трудом переставлял замерзающие ноги, снег набивался в сапоги, ветер усиливался, ударяя по лицу колючей ледяной крошкой. Пока Андрей добрался до поселка, прошло, наверное, около получаса, небо постепенно темнело, синеватый сумрак опускался вниз, удлиняя тени, подгоняя одинокого, потерявшегося человека.
Только оказавшись совсем близко, шагах в двадцати, путник понял, что пришел вовсе не в поселок — то тут то там чернели остатки каких-то построек, торчали из белоснежного месива острые палки падающих заборов, а целым остался только один дом. Он был небольшой, с одним этажом и чердаком, на котором хлопало открытое окно, вторя безумным движениям северного ветра. Несмотря на это, дорожка до двери была то ли протоптана, то ли очищена. Андрей сгреб ботинком налетевший сверху снег и громко постучал кулаком в дверь.
Ответом ему служила тишина, только слышно было, как воет ветер где-то наверху. Парень подождал немного, постучал вновь и замер, прислушиваясь. Тихо. Это не вызывало никакого удивления, любой знает, что на территории России то тут то там разбросаны покинутые деревеньки и поселки, в которых уже никто не живет много лет. Андрей не стал больше медлить, толкнул дверь, и та легко открылась, обнажая черное нутро заброшенного жилища.

Гул ветра замер где-то за спиной. Утекающий по капле солнечный свет пробивался сквозь заметенные окна, обрисовывая контуры старых вещей холодными отблесками. Это была большая квадратная комната, как и во многих старых домах забитая древней мебелью. Низкая, аккуратно заправленная лоскутным покрывалом кровать ютилась у дальней стены, грубый деревянный стол стоял прямо у окна. Под потолком висели пучки каких-то трав, то тут то там на полках и ящичках виднелись мутные баночки и коробочки с неизвестным содержимым. Но все это было не важно, потому что прямо по центру, возвышаясь над всем этим беспорядком белой громадиной, располагалась печь. Андрей, словно одержимый, метнулся к ней, потирая окоченевшие красные ладони. Внутри печь была сухой, хоть и не использовалась довольно давно. Парень оглядывался, раздумывая, не разломать ли и не сжечь один из крепко сбитых стульев, но потом вспомнил расчищенную дорожку до двери и решил, что портить отношения с возможным хозяином дома не стоит. Он быстро отломал на улице длинные палки от покосившегося забора и уже через несколько минут сидел на полу, подставляя руки пока еще маленькому, но уже горячему и такому родному огоньку.
Парень снял промерзшую куртку и положил на печь, чтобы та прогрелась и высохла. Учитывая количество заброшенных построек снаружи, тепла хватит до самого утра и даже дольше.
Андрей выдохнул, прислоняясь спиной к уже ставшей теплой печи.
— А все не так уж и плохо, — довольно произнес он, снимая мокрые ботинки.
Снаружи металась белыми хлопьями вьюга, ветер бил снег о стены и окна, врываясь в дом где-то наверху, на чердаке. А внутри, на первом этаже, огонь поскрипывал и шипел, задорно хрустел еще влажной древесиной, наполняя всю комнату горячим оранжевым теплом. Пар перестал идти изо рта.
Парень какое-то время сопротивлялся навалившейся на него усталости, которая всегда бывает, если сильно замерзнешь на улице, но постепенно силы покинули его, и он, уронив голову на грудь, задремал.

Андрей вздрогнул, когда какой-то громкий звук на чердаке вырвал его из приятной дремы. Это хлопнуло незакрытое окно, оно же пропускало в дом и ледяной сквозняк, и зимний ветер. Парень довольно потянулся, разминая затекшие косточки, и направился к лестнице наверх. Первая ступенька громко скрипнула, прогибаясь под весом гостя, да и вся лестница, собранная из простых деревянных брусков, ходила ходуном. Того и гляди развалится.
Чердак был небольшим темным помещением с одной кроватью у окна и какими-то коробками, горой наваленными в углу. Парень включил подсветку на мобильном телефоне, чтобы не споткнуться о старый хлам, и оторопел.
Мерцающий свет выхватил из темноты, словно достал из могилы, худой окоченевший труп, который лежал на кровати.
Андрей чертыхнулся, отступая назад, пока его спина не уперлась в холодную стену. Окно снова хлопнуло, и парень вздрогнул, чуть не выронив мобильник. Он собирался с мыслями какое-то время, но потом набрал полную грудь воздуха и подошел ближе.
— В конце концов, что такого, старый человек жил один в заброшенной деревне и умер, или замерз... — бормотал гость, аккуратными шагами приближаясь к страшной находке.
Секунду спустя все его мысли как будто испарились. На кровати лежал худой до одури, с прилипшим к позвоночнику животом, старик. Прозрачная, словно пергамент, белоснежная кожа пропускала тени сосудов, очертания костей и мышц. Рот был открыт, подсветка отражалась от пожелтевших кривых зубов, а на лице черными смоляными ямами виднелись пустые глазницы.
Парень сглотнул, и этот звук показался невероятно громким в наступившей тишине. Он быстрым движением закрыл окно и поспешил вернуться на первый этаж. Там он забрался на печь, укрывшись уже подсохшей курткой, и зачем-то прижал к груди тяжелую кочергу. Ему вовсе не хотелось встречаться с хозяином дома, если тот еще жив, без оружия.
Дом погрузился в зимнюю тишину. Пламя задорно плясало в жерле печи, создавая пучки причудливых острых теней по всему помещению. Андрею чудился запах мокрой теплой древесины и сена, деревенская избушка уже совсем прогрелась, а без открытого окна на чердаке становилось даже жарко. Парень нащупал в сумке большой сникерс, с аппетитом поужинал, оставив половину на завтра.
Он уже было прикрыл глаза, решив вздремнуть еще немного, когда какой-то звук наверху заставил его вздрогнуть.