В 2014 году, по окончании десятого класса мне довелось побывать на археологических раскопках. В школе я был активистом и успел завести знакомство с начальницей патриотического поискового отряда, которая и предложила мне отправиться в экспедицию. История никогда не была моей любимой наукой, однако перспектива романтики палаточной жизни и неплохого по тем меркам заработка заставила меня согласиться. К тому же, целью поисков в этот раз были не останки пропавших солдат, а ценный антиквариат народов манси, поскольку экспедиция была заказная. Эта история начиналась крайне весело, но все омрачил один крайне загадочный момент, вспомнить о котором меня заставило недавнее событие.

После сбора вещей, родительских наставлений о безопасности и надевании шапки (а лето в сибирской глубинке было капризным: иней вместо росы с утра и тридцатиградусная жара к обеду - обычное дело), мы оказались в поезде. А было нас около тридцати пяти человек. Четверо - наш поисковый отряд, пятеро детей из детского дома, отряд студентов из соседнего города из семи человек, еще двенадцать школьников из Казахстана, а остальные - начальство и закрепленные за несовершеннолетними кураторы, свободные археологи. В поезде мы начали знакомиться, и каждого из команды я отлично помню, но остановлюсь, пожалуй, на личностях, принимавших непосредственное участие. Это нужно для понимания некоторых причинно-следственных связей, чтобы потом не останавливаться на характерах ребят.

Итак, я и мой друг Данил - члены поискового отряда. По сути, на то время, были обычными битардами. Отличало нас лишь то, что в силу школьной занятости я был поумнее Дани, а главное, намного общительнее, что шло застенчивому и даже трусоватому другу на руку, ведь вместе со мной он попадал на многие движухи.

Геля - предводитель отряда детей из детского дома. Даже начальство звали его по "погонялу", как он сам поправлял, услышав "кличка". Вообще, узнав, какой категории лиц придётся с нами трудиться, все изначально пытались относиться к ребятам из детского дома (здесь и далее - ДД) снисходительно, но на практике оказалось, что они те ещё щеглы. Прозвучит цинично, но постоянные мат, лень, воровство сигарет и алкоголя у старших заставили почти всю команду ненавидеть этих ребят. Хотя были среди них и неплохие, чего уж там.

Далее по списку, студенты. Они приехали на практику из соседнего с нашим провинциального городка и были крайне юморными, да и в целом для меня, самыми приятными коллегами. Выделю из них Леню и Володю, двух закадычных друзей. Лёня - здоровенный, лысый, угрожающего вида тип, который, несмотря на свою внешность, часто шутил, смешно, но ниже пояса, и был склонен к мальчишеским приколам в духе "напугать кого-нибудь" или "подложить кому-то что-то неприятное в палатку". Володя был более спокойным и образованным, первым, с кем мы нашли общий язык.

Вождь – куратор от компании казахов. Звали его так, во-первых, из-за физического и внешнего сходства с персонажем из «Гнезда кукушки», а во-вторых, в качестве шутки, ведь группа живущих в палатках казахов с огромным предводителем во главе выглядела анекдотично. Однако характером Вождь был далек от своего тезки, поскольку являлся крайне скрытным, вредным и любящим сплетни человеком. Хотя своих подопечных он любил и защищал, тут уж не поспоришь.

И наконец, Славян (для нас) или Вячеслав Евгеньевич (для остальных). Куратор нашего отряда и старожил раскопок. До безумия смелый и самоотверженный тип с вагоном такой деревенской харизмы. На время нашего пребывания в ХМАО состоял в отряде разведчиков, людей, которые ищут потенциальные места раскопок. По сути, главный персонаж всей истории.

На этом список основных действующих лиц окончен. Прошу прощения за столь долгое вступление, люблю, когда в истории все расставлено по полочкам. Тем более, что тем, кому будет интересно поразмышлять, что же все-таки произошло, эта информация может быть полезной. Теперь перейдем к самой истории, не знаю, насколько страшной и интересной она получится, скажу лишь, что все изложенное ниже – правда. По крайней мере настолько, насколько я мог видеть и слышать происходящее.

Выйдя из вахтовки, мы удивились. Палаточный городок был огромен, располагался на приятной просторной поляне, по правую сторону от него была речушка, по левую – дорога, за которой – вырытая для мусора яма и туалеты. Нас поселили почти в самую крайнюю палатку, между импровизированной баней и палаткой Володи и Лени. За нами была только палатка Славяна, который после недолгих объяснений, что да как, выдал нам поддоны, горелку с чайником, фонарики и кучу других полезных вещей, которые сделали нас «королями» палаточной жизни. Так, нам, например, не нужно было ждать пока вскипит вода в общем чане, ведь у нас теперь была своя горелка.

Первый рабочий день прошел тяжело, но весело. Нас распределили на несколько участков, на нашем были Володя с Леней, Геля и Вождь. Из-за отсутствия опыта и небольшого возраста меня, Даньку и Гелю с приятелем назначили выносить отвал, а ребята постарше снимали уровень. Для 17-ти летних битардов транспортировка носилок была нелегкой задачей, но мы не только справились, но еще и успели получше познакомиться друг с другом. После рабочего дня наступило самое интересное время – ужин, и последующие за ним походы в баню и посиделки у костра под гитару. Таким образом и прошла первая рабочая неделя, и впереди нас ждали выходные.

В субботу к нам в палатку заглянули развеселившиеся Леня и Володя. Целью визита было приглашение испробовать Лениного домашнего самогона, ну и затусить в нашей палатке-люкс. Мы с Данькой, на тот момент даже не нюхавшие, отказываться не стали, да и студентам то было на руку: пили для первого раза мы, естественно, немного, а вот удобства нашей палатки того стоили. Чем темнее становилось на улице, тем краснее становились наши щеки, и тем веселее становилась атмосфера в палатке, ведь Леня начал рассказывать страшные истории и пытаться нас напугать, что с его клоунской манерой речи ну никак не сочеталось. Но в какой-то момент Володя резко выпалил: «Давайте побродим по лесу. Рядом с туалетами. Может, напугаем кого?». Всем идея показалось забавной, и мы потащились за дорогу.

Хоть наша поляна и не могла похвастаться обилием деревьев, лес напротив был густым и труднопроходимым, а в ночной темноте заблудиться там было проще простого, потому мы держались вместе. Но выпитый самогон притуплял чувство опасности, потому углубляться все дальше мы не боялись, хотя бы потому, что шли исключительно по прямой. В лесу было спокойно и как-то по-своему очаровательно, так что все забыли про изначальный план «крутиться возле толчка». Мы шли и шли, пока Даньке не приспичило в туалет. Он отошел в кустики, и, выходя, вынес в руках какие-то ветки:

-- Глядите, пацаны.

-- Че там?

-- Да вот, валялось прямо на кусте, – Данил протянул нам сделанный из веток и бечевки самодельный крест.

-- Может, с дерева свалилось? – предположил Леня.

-- Ну-ка, дай сюда! – Володя выхватил из рук Данила крест: – Нихрена, да там дырка, от гвоздя походу!

-- Где?

Володя поднял на нас глаза и тихо ответил:

-- Снизу.

-- То есть, крест еще и перевернутый был?

-- Ха, в натуре! – гыкнул Леня – Ёб твою ж…

Леня задрал голову, мы тоже резко устремили взгляды наверх: там на ветвях и стволах сосенок и берез располагалась просто туча перевернутых и прямых крестов и каких-то совсем неведомых сооружений из веточек и веревок. Одни были прибиты к стволам, другие подвешены на бечевку:

-- Ебать мой хуй! Это че за поеб… – Леня не на шутку удивился.

-- Ведьма из Блэр, блин, – перебил я его.

-- Базаришь, – подтвердил мою отсылку Володя, в то время как Данил всем своим видом изображал, насколько вовремя успел сходить в туалет. Он реально испугался. И только тут мы заметили, что стоим на очень небольшой полянке, заметно выделяющейся из гущи остального леса. Володя хотел было забраться на невысокую сосну, чтобы сорвать один из висящих знаков, в тот момент, как я заметил в темноте какое-то возвышение неестественной формы. Мы пошли к нему и наткнулись на старую землянку с деревянной крышей, которую я и увидел:

-- Бля, куда мы зашли-то? – Леня улыбался, но в глазах его читалось непонимание происходящего.

-- Ребят, может, ну его нафиг? – Данилу явно все это не нравилось.

-- Схожу тоже поссу, – как-то не к месту сказал Леня: – может тоже че-нибудь пиздатое найду.

Леня отошел, а мы с Володей начали обследовать землянку. Землянка была маленькой и очень простой и больше походила на сделанное на скорую руку укрытие от дождя. Однако стены внутри тоже были обделаны тоненькими стволами, из стены шло что-то вроде полки или стола, а в углу стояла кушетка, так же деревянная. Землянка казалась пустой, но мы решили пролезть и поискать что-нибудь интересное. Спустившись после Володи, я тут же направился к кушетке и, заглянув под нее, увидел уже знакомые кресты и странные фигуры из веток. Мы пулей вылетели оттуда и начали звать Леню, который, очевидно, увлекся, ведь за то время, что мы осматривали землянку, справить нужду можно было несколько раз. Леня не отзывался, и мы двинулись за ним. Буквально через метров пятнадцать мы увидели Леню, молча стоящего к нам спиной в какой-то неестественной позе.

-- Лень, кончай хуйней страдать! Даже мне уже стремно, там пиздец такой, го посмотришь, – Володя начал уговаривать приятеля, но тот не откликался. Мы переглянулись и стали неторопливо подходить к Лене, продолжая звать его по имени и спрашивать, все ли хорошо. Вдруг Леня резко обернулся, у меня перехватило дыхание, а Данил взвизгнул так, что птицы с деревьев подорвались. Кожа на Ленином лице была мертвецки белая, глаза стали черными, будто их и вовсе не было, а лицо изображало невообразимую гримасу.

-- Я Гриборий Лес! – заорал Леня и начал дико ржать. Я, как и всегда в опасных ситуациях, тоже засмеялся, видимо такая у меня защитная реакция.

-- Мудак ты ебаный, вот ты кто! – обидчиво рявкнул Даня. На Лене была маска из березовой коры, поверх которой надеты черные круглые очки, что вместе с ночной темнотой заставило каждого из нас увидеть в Лене монструозный образ. Леня снял свое обмундирование обнажив покрасневшее от смеха лицо и слезящиеся глаза.

-- Ты где эту хуйню достал? – спросил Володя.

-- Да помните, нам Палыч в поезде рассказывал про культуру манси? У них там маски были из древесной корки, я полдня убил чтобы такую же сделать. Только чтобы вас напугать. Ты, Вовчик, тоже красава, если бы я сам вас в лес позвал, вы бы так, наверное, не обосрались. Ха-ха! А залупу эту из веток ты что ль сделал?

-- Подожди, а не ты? – воскликнул Володя.

-- Да-да, парни, – закатив глаза протянул я: – классика фильмов ужасов. Сначала герои пугают друг друга, а потом, когда понимают, что это – наебка, выясняется, что что-то там не так, и это не их рук дело.

-- Братан, отвечаю, это не я запилил, – будто бы поклялся Леня.

-- И не я, – добавил Володя.

-- И уж точно, блять, не я, – подытожил вспотевший Данька: – валим отседова нахуй уже!

И то верно. Мы совсем позабыли о том, что хотели напугать девчонок, а потому поплелись обратно, так же по прямой, как и шли. Напоследок я обернулся на поляну с землянкой и подумал, что есть в ней все же нечто зловещее. Выйдя из леса, мы поняли, что не видим туалетов, от которых начали путь:

-- Так-с, стоп, – остановил всех Леня: – я не понял, а сральники где?

-- Походу, из-за тебя, урода, мы все-таки где-то свернули, – раздраженно произнес Володя.

-- Поворот не туда, блин, – улыбнулся я, снова сделав отсылку к кинематографу.

-- Слушай, кончай уже. Не смешно. Куда мы вышли-то? – тут я понял, что даже Леню охватила легкая паника.

-- Да норм, вон вахтовка! – крикнул успевший залезть на дерево Данил. Мы побрели к лагерю, но как нам удалось выйти с другой стороны опушки, идя точно по прямой, никто так и не понял. Как бы то ни было, мы с Леней в образе Грибория Леса напугали-таки соседнюю палатку казашек, после чего завалились спать.

В воскресенье приехал отряд разведчиков, чтобы помыться и забрать припасы на следующую неделю. Славян зашел справиться о наших успехах и делах. Мы рассказали ему о походе в лес, что изрядно его позабавило и удивило, ведь за несколько лет работы в этом районе он не натыкался на ту полянку, несмотря на небольшую ее отдаленность от лагеря. Кроме того, я спросил о том, как можно вытянуть что-то вроде сувениров с раскопа, и Славян посоветовал нам поискать что-нибудь в отвалах, поскольку нередки случаи, когда находки просто не замечают и выкидывают вместе с песком, а без регистрации координат и глубины ценности они не имеют.

На следующей неделе после обеда, когда все бесполезно растрачивали перерыв, мы с Данькой решили зарейдить отвал на предмет сувениров. Спустя всего лишь несколько минут поисков, мне удалось найти большой, размером с ладонь, кусок керамики с высеченными на нем изображениями животных и немного мультяшных людей в масках. Несмотря на кажущуюся несерьезность изображений, они больше походили на рисунки народов майя, нежели коренных северян. Выдавали их, разве что, изображения оленей, пристальный взгляд на которых вызывал какие-то странные ощущения.

-- Гляди, Данька, прямо часть лавкрафтовского барельефа!

-- Пиздатенько, – Данил начал рыть песок интенсивнее, видно, что ему тоже хотелось привезти домой что-нибудь стоящее.

-- Че там у вас? – из-за завала показался Геля. Он часто вырывал в отвале ямку, в которой спал. Причем нередко, прямо во время работы, за что многие и стали его недолюбливать: – Хера се! Она ж больше моей ладони, нах! Дай посмотрю.

Я протянул Геле керамику. Он повертел ее в руках, всколупнул пальцем и зачем-то понюхал:

-- Слышь, с нее же бабки можно нихуевые поднять, – за находки больше определенного размера полагались премиальные: – Засунь ее тупо в землю на участке поглубже и скажи, что находка.

-- Ага, чувак с носилками внезапно нашел огромный кусок керамики. Изи. Да и нахер мне эти бабки не нужны, лучше домой заберу, – я не мог вынести долгого разговора с Гелей и потянулся за своим сувениром, тот отдернул руку.

-- Ебать, ты дятел, в натуре, – Геля сопротивлялся.

-- Ты сейчас допиздишь, – подошел Данил. Я выхватил находку из рук Гели и мы пошли к участку.

После ужина мы пошли к костру пить чай и играть на гитаре. Там у нас был один виртуоз – Сашка, который любил поорать КиШа с приятелями, с тех пор, кстати, я его и сам порой слушаю. В какой-то момент ребята начали петь песню «Дагон»:

-- О, я вам сейчас кое-что в тему покажу! – я помчался к палатке за своим «лавкрафтовским барельефом», которого, к моему шоку, в палатке не оказалось. Я тут же взял Данила и мы пошли в палатку к детям из ДД.

-- Геля, ты сейчас пиздячек выхватишь! – я был в ярости. Забрал находку он, может, и не сам, но я был уверен, что она у него.

-- Че те надо? – Геля, будто бы ни в чем не бывало, вывалился из палатки в одних трусах.

-- Где. Моя. Керамика.

-- Че? Я ебу что ли? Сам просрал, сам и ищи.

-- Я знаю, что она у тебя.

-- Слышь, блять… – тут Геля начал пространный монолог о воровских понятиях (скорее, о презумпции невиновности, но таких терминов он не знал), на что я ответил, что, если находка все же окажется у него, обещанных пиздячек ему не миновать.

На следующий день ко всеобщему, кроме как для нас с Данькой, удивлению Геля сделал находку:

-- Смотрите, тут огромный кусок керамики!

Я подошел к регистрирующему и увидел свой барельеф.

-- Фигня, – процедил я – я эту хрень еще вчера в отвале нашел, а этот петух ее у меня свистнул.

Рассвирепевший Геля кинулся на меня с кулаками, но и я был не пальцем деланый. Будучи повыше его, я зарядил ногой прямо в челюсть (прием из одного аниме, лол) и, сам того не желая, отломил ему кусочек зуба. Нас тут же разняли старшие и запретили близко подходить друг к другу. Керамику Геля оставил себе, и поначалу мне неистово хотелось вернуть ее, но потом как-то отлегло, и я забил.

Тем же вечером Леня и Володя позвали нас поиграть в шахматы. За игрой я рассказал им историю про барельеф и слова Славяна о поляне с землянкой. Последнее повергло парней в азарт и нами было принято решение сходить к землянке снова. Мы вышли той же дорогой, что и в прошлый раз и стали углубляться в лес. Спустя какое-то время, стало ясно, что ушли мы на то же, а возможно, и большее расстояние с нашего последнего похода, но ни поляны, ни землянки так и не встретили. Пройдя еще немного в глубь леса, вернувшись и попытавшись повторить маршрут с отходами в туалет, мы поняли, что заблудимся быстрее, чем найдем то, что нам нужно. Мы развернулись, пошли по прямой и вышли к туалетам. В итоге, нам, во-первых, не удалось найти поляну, а, во-вторых, удалось выйти на этот раз правильно, а не с другой стороны опушки. Все это казалось странным, но было списано на то, что подвыпившие и в темноте мы все-таки куда-то свернули и землянка находится на другой стороне.

Мы уже начали возвращаться в лагерь, как Володя резко шикнул на нас и жестом приказал прекратить разговоры, указывая пальцем на яму с мусором. В метрах тридцати от нас разрывал продовольственные отходы здоровенный и страшный, как моя жизнь, медведь. Медведица, если точнее. Мы очень быстро и максимально тихо, на полусогнутых ногах, побежали в лагерь. Сообщили начальству о медведе, те, стараясь избежать паники, загнали всех в бани и вахтовку и вызвали охотников. Медведица все это время, не обращая внимания на нас, пожирала остатки нашей пищи, до того, как не прибыли охотники. Последние по прибытию отругали начальство за близость мусорной ямы к лагерю и сделали вывод, что при таком количестве несовершеннолетних отпугивать животное небезопасно, а потому мишку пришлось застрелить.

Вечером у костра начались полноценные дебаты о том, насколько правильным решением было убийство медведицы, но тут в один момент прибежал Вадик, один из представителей ДД и товарищ Гели:

-- Ребята, там Геля совсем пизданулся! – Вадик был младше нас на пару лет и говорил очень сбивчиво, взволнованно.

-- Что случилось?

-- Д-да, да он медвежью кровь жрет. Вместе с песком, блять!

Старшие тут же кинулись к уже зарытой мусорной яме и привели Гелю в лагерь. Он выглядел нормально, за исключением какого-то диковатого взгляда, хотя и он для Гели не был уж настолько необычным. Его, конечно, отругали за то, что он был там один, когда Вадик прибежал к нам (а после случая с медведем запретили из лагеря даже в туалет ходить в одиночестве), и за то, что в крови медведя могут быть какие-то там болезни, передающиеся человеку. Трихинеллез, кажется.

На следующий день наступили выходные. Суббота прошла спокойно, но на утро воскресенья Володя и Леня обнаружили, что первый слой их палатки разорван когтями.

-- Походу дела, медведица не одна была. Что ж, повезло вам, парни, что только первый слой, а? – улыбнулся Палыч, один из начальства – Что ж, опять охотников вызывать придется.

Прибывшие охотники нагнали страху на весь лагерь, ибо оба они сошлись во мнении, что если это и был медведь, то делал он нечто странное, ибо форма порезов ну никак не сходится с медвежьими когтями или клыками. Тем не менее, они остались в лагере до вечера, на всякий случай. И случай произошел. Дальше для пущего эффекта рассказ пойдет от лица Лени:

«Пошли мы, значит, посрать. Ну я Вовчика взял, одному же нельзя ходить. Сижу я на толчке и тут вижу: Вовчик на крышу полез. Я ему говорю: «Вова, ты че, ебнутый совсем? А Вовчик сидит и мне показывает, мол, не шевелись. Ну, у нас в толчке же дверей нет, я из-за стенки-то выглядываю, а там медведи. Двое, блять! Ну, так-то, медвежата еще, но, один хуй, здоровые. Я в этот момент все молитвы, нахуй, вспомнил. Одну на иврите даже! Сижу, Олеську вспоминаю, плакать хочется, а какать уже нет, гы. Ну покакал-то я сразу, как их увидел. Так вот сижу, комары уже всю жопу искусали, а встать страшно. Ну и Вовчик тут, короче, и сообщает мне, мол, а хули делать-то? Бежать надо! Ну вот мы и побежали. Жопу даже не вытер…»

И парни, действительно, бежали. Бежали и кричали так, что в образовавшейся панике многие не могли оперативно спрятаться в вахтовке или в банях, а медвежата (которые и правда были далеко не маленькими и представляли опасность для жизни) уже приближались к лагерю. Ближе всех к тому месту, откуда бежали Володя и Леня был наш Славян. Он, недолго думая, схватил бензопилу, завел ее и с дикими воплями побежал навстречу медведям, что создало панику и у них. Так, пока Славян пытался отпугнуть животных, все успели спрятаться, равно как и охотники успели зарядить ружья и прийти на помощь безумцу с бензопилой. В этот вечер стало еще на две медвежьих жизни меньше.

Позже, у костра образовалось нечто вроде поминок. Многие выпивали и грустили по медвежатам, которые стали жертвами человеческого вмешательства в природу, некоторые продолжали спорить, что это все же было необходимо, но абсолютно все единогласно восхищались Славяном и его поступком. Самыми понурыми были ребята из ДД, но, как выяснилось позже, по другой причине.

Мы уже собирались ложиться спать, как к нам в палатку ворвался подвыпивший Славян:

-- Ребята, помощь ваша нужна!

-- Что такое?

-- Блять, я этого уебка к дереву в лесу привяжу!

-- Кого?

-- Гелю, блять, кого еще.

Оказывается, дети из ДД сообщили Славяну, что в последнее время Геля, будучи старшим среди них, начал жестоко с ними обращаться. Слава вызвал его к себе на разговор, и что-то там у них произошло такое, после чего Славян сорвался. Что именно делал Геля в отношении детей и что произошло в палатке у Славы, не знает никто, ибо даже нам он этого не рассказал, сказав, что это «не наше дело». Да и трудно представить, что может настолько вывести из себя взрослого мужчину, который решился на то, чтобы оставить подростка ночью в лесу, привязанным к дереву.

-- Славян, ты че, ебу дал? – мне не только не хотелось помогать ему в таком деле, но и даже при всей моей нелюбви к Геле идея казалась жестокой.

-- Правда, Слав, не надо может? – Данька был в шоке.

-- Значит, не поможете. Ладно. Не стоит вам влезать. Верно. Кстати, он сказал, что это твое? – глаза мои полезли на лоб. Славян держал в руке барельеф, о котором я уже успел позабыть.

-- Д-да-а, – с каким-то сомнением ответил я и протянул руку к керамике. Славян сжал ладонь и убрал ее в карман:

-- Ночи, пацаны.

-- Ночи, Слав.

Славян вылез из палатки, и мы услышали голос Вождя:

-- Здаров, о чем кумекаете?

-- Не твоего ума дело! – бросил Слава и ушел в палатку.

В понедельник мы проснулись раньше обычного. Пропал Геля.

На раскоп мы не пошли, поскольку начали искать Гелю, все, кроме отряда разведчиков, они все-таки уехали на свой участок. За день нам удалось обшарить лес в довольно неплохом радиусе, однако поиски не дали никаких результатов. Вечером из разведки привезли Славяна, только его. Мы с Володей и Леней сделали вывод, что Вождь рассказал начальству о том, что слышал из нашей палатки, а потому и сами готовились к разговору с начальством. Однако Слава был в хороших отношениях с Палычем, и нас не только никуда не вызвали, но и Славяна отправили обратно, видимо, он сказал, что Вождь лжет, или, может, поклялся, что хотел связать Гелю, но так ничего и не сделал.

Наши поиски продолжались еще два дня, так же безрезультатно. Кто-то считал, что Геля потерялся, кто-то – что свалился в реку, кто-то – что он, действительно, был связан Славой и сожран медведями. Но ведь медведей перебили, да и никаких останков не нашли. К тому же, Славяну пришлось бы неплохо потрудиться, чтобы бесшумно выкрасть немаленького Гелю, утащить в лес и связать. На четвертый день прибыла полиция и отряд волонтеров из ближайшего города. Всех несовершеннолетних из лагеря, то бишь и нас в том числе, решили депортировать раньше времени. Однако ближайший поезд был только через два дня, поэтому мы выполняли функции дежурных в лагере под строгим контролем начальства, в то время, как совершеннолетние «археологи» искали Гелю вместе с полицией и волонтерами.

За день до отъезда нам выдали зарплату, и вечером мы уже собирали вещи, когда в поленницу с дровами врезался УАЗик. Из него вылез пьяный вдрызг Славян с бутылкой в руках. На вопросы выбежавшего начальства он не отвечал, молча пошел в баню, а когда вышел успел сказать лишь только: «Я видел Гелю», после чего его увели в домик начальства и больше мы его не видели. Как не видели и никого с раскопа, ведь утром мы уехали.

Мы с Данилом еще долго вспоминали, предполагали и обсуждали, что же там на самом деле произошло. Спустя недели три, по приезде домой, со мной связался Володя. Он рассказал, что Славу, в тот же день, когда мы уехали, забрали в город, в полицию. Весь отряд разведки (шесть человек, если считать Славяна) пропал без вести, не было найдено ни тел, ни орудий убийств, ничего и никого, кроме живого Славяна, который напился уже по пути в лагерь, а не до него. Дело Гели и разведотряда пытались повесить на Славу, но тот винил в пропаже последних Гелю и больше ни о чем не рассказывал.

Конечно, меня этот рассказ поверг в шок, и теперь уже не сосчитать, сколько конспирологических теорий мы придумали, чтобы объяснить все произошедшие странности. Со временем я позабыл про все это дело. До прошлой недели.

На прошлых выходных я приехал в свой город, погостить у родителей, и на улице встретил, кого бы вы думали? Ага, Славяна. Я не сразу узнал его из-за заросшего лица и, главное, незнакомого мне взгляда. Какого-то зашуганного, испуганного, ждущего подвоха. Даже говорил Слава далеко не так уверенно и задорно, как раньше.

Мы зашли с ним в пивнуху, пропустили по паре пинт, поболтали о том, о сем. Как вдруг Слава сам напомнил мне обо всем, что я сейчас рассказал. Его долго держали в полиции в Сибири, пытались найти пропавших и выбить из Славы показания. После этого он приехал в город, где я сейчас учусь, и на полтора года «загремел в дурку», потом пытался найти там работу, но не смог и вернулся в родной город.

-- Братан, они хотели все повесить на меня, но ты же мне веришь? Это он, он все с ними сделал!

-- Геля?

-- Да… Да! Этот маленький подонок, из-за него они…

-- Что они?

-- Мы же в разведотряде на болоте копошились, помнишь? Приезжали помыться, потому что воняло невозможно. Так вот из этого болота он и вылез. И они за ним пошли. Просто пошли. Он говорил, что ему семеро нужны. Мол, он первый, и нас шесть. И я хотел пойти, братан, и я хотел. Да вот только не смог он меня забрать. Было у меня кое-что, что ему нужно было. Керамика та, помнишь? Я ее ему отдал, а сам в машину прыгнул и к вам. Зря ты ее тогда нашел, дружище, зря. А еще я, знаешь, что слышал?

-- Что, Слав?

-- А то, что болото то высохло теперь. И туда новая экспедиция поехала. Поисковая. Хотели найти разведчиков моих. Да только вот своих потеряли. Мужика одного и четырех баб. Искали их, искали, да уехали. И больше туда никто ездить не будет.

После этого разговора мы сменили тему, ибо мне казалось, что полтора года, проведенные в лечебнице, Славе явно не пошли на пользу. Однако, придя домой, я почему-то решил позвонить руководителю нашего поискового отряда, которая тогда меня на раскоп отправила. С ней все хорошо, только вот товарищ ее, Палыч, с экспедициями завязал. В прошлом году у него на том же болоте, что и в 2014, снова пять человек пропало. В первый раз он еще верил, что это несчастный случай, но теперь, по ее словам, к Сибири и близко не подберется.

От автора: для каких-никаких пруфов выложу пару фоток. К сожалению, многое, о чем или о ком идет речь, например, барельеф, сфотографировать не удалось, поскольку в виду здравого смысла мало кто брал с собой нормальную технику.

• 
  
  • Наш лагерь

• 
  
  • Тот самый Гриборий Лес (только без очков)

• 
  
  • Ваш покорный, Леня и Даня в образе Леса

• 
  
  • Отвал, где был найден барельеф

• Небольшая часть лагеря, самый нижний - Геля