Андрею было тридцать четыре года и он пользовался горшком. Да-да, тем самым, которым обычно пользуются дети, еще не научившиеся разбираться с унитазом, или старики, боящиеся не добежать до туалета (или не желающие этого делать по нескольку раз за ночь). Правда, Андрей пользовался горшком только для большой нужды, для малой он пользовался… хм… ванной. Должно быть, узнав такие подробности об Андрее, вы составите о нем не самое лучшее впечатление. Скорее всего, вы решите, что он немного того, с приветом. Причем, вероятно, вы отнесете его не к разряду этаких милых и может быть даже приятных в общении чудаков, а к категории чудаков, наоборот, неприятных и мерзких. Вас трудно обвинить в этом, в конце концов, взрослый человек, который гадит в горшок, а мочится в ванну (хотя у него дома есть исправный унитаз) заслуживает того, чтобы о нем думали именно так. Но, тем не менее, вы будете не правы. Андрей не был сумасшедшим и у него были достаточно веские основания для того, чтобы поступать так, как он поступал. Какие, спросите вы? Ну, что ж, сейчас попробую рассказать. Я буду рассказывать эту историю так, как рассказал бы вам сам Андрей, а поэтому и называть его я буду так, как называют его большинство друзей и как он сам бы называл себя если бы разговаривал сам с собой. Андрюха.

***

Итак, это произошло приблизительно через год после того, как Андрюха расстался с женой. В тот вечер Андрюха пришел домой выпивши. Нет, не пьяным в стельку (хотя и такое бывало), а именно выпивши. Он вообще-то любил выпить, особенно в последний год, после того как остался один, хотя, не будем кривить душой, выпивал он и до того и именно это стало одной из причин расставания (хотя сам Андрюха так не считал). Собственно, в тот вечер (а это был именно вечер, где-то около половины одиннадцатого) Андрюха планировал выпить еще, в холодильнике у него было полтора литра пива, а он любил сидеть перед телеком, отхлебывая пиво прямо из горла полторашки. Но все сложилось иначе. Зайдя в квартиру (хорошая, две комнаты, раздельный санузел, второй этаж, досталась в наследство от родителей) включив свет в прихожей и закрыв дверь, Андрюха услышал странный звук, доносившийся из ванной. Да, первым в этой истории был именно звук, он был довольно отчетливым и напоминал поскребывание. Услышав его, Андрюха мог бы подумать, например, о мышке, которая упала в ванну и, будучи не в силах выбраться, прыгает на гладкую стенку и царапает по ней коготками. Андрюха так не подумал, поскольку, как уже было сказано, он был выпивши, то есть находился в том состоянии, когда разного рода рациональные рассуждения плохо находят дорогу к сознанию. Он скинул куртку (на дворе был октябрь), разулся и направился сперва в туалет. Проходя мимо ванной (дверь в нее была прикрыта) он вновь обратил внимание на этот звук, необычно громкий и раздражающий, однако на тот момент его слегка затуманенный алкоголем разум связал звук с какими-то естественными процессами происходящими внутри водопроводно-канализационной системы и не обнаружил в нем ничего опасного. Как выяснилось позднее, это суждение было глубоко ошибочным.

С наслаждением опорожнив свой мочевой пузырь в унитаз (и еще не подозревая о том, что больше никогда в жизни не сможет испытать в ходе этого процесса подобную безмятежность), Андрюха зашел в ванную и включил свет. Из слива раковины торчал шевелящийся палец. Палец имел острый ноготь (больше похожий на коготь) и постоянно двигался по кругу, царапая этим ногтем эмаль раковины. На появление Андрюхи он не обратил никакого внимания. Андрюха застыл. Первое время его голова была оглушительно пустой и он тупо таращился на раковину и копошащийся палец. Затем появилась простая, но страшная мысль: «Допился!». Как ни странно, перспектива начинающейся белой горячки напугала его гораздо больше, чем возможность оказаться нос к носу с кем-то, чей палец торчал из сливного отверстия. Андрюха зажмурил глаза и принялся яростно их тереть, тряся при этом головой и бормоча вполголоса не совсем цензурные слова. Не совладав при этом с координацией он долбанулся локтем о висящую на стене полку с шампунем, бритвенными принадлежностями и прочим банно-прачечным барахлом, баллон с пеной для бриться полетел на пол и звонко ударился о кафель, всю левую руку Андрюхи прострелило острой болью, т.к. удар пришелся как раз по нерву, что вызвало у него новый приступ ругательств, которые теперь он произносил уже в полный голос. Придя в себя, он снова уставился в раковину. Ничего необычного там не было. Андрюха испытал небывалое облегчение, подумав, однако, что пиво лучше оставить в холодильнике, а сегодня не помешает пораньше лечь спать. Он наклонился над сливным отверстием, чтобы удостовериться в том, что там все в порядке и постарался заглянуть в него. В дырке ничего не было видно, когда Андрюха склонился над ней, ему показалось, что он слышит что-то в глубине трубы, но прежде чем он успел об этом подумать, палец вновь выскочил из отверстия, прямой, как палка и с когтем на конце и встал торчком посреди раковины, причем коготь его не достал до Андрюхиного глаза где-то сантиметров пять. Андрюха издал нечленораздельный вопль, отпрянул назад, стукнулся на сей раз затылком об косяк и спиной вперед вылетел в коридор. В коридоре он перевел дыхание. Дверь в ванную была распахнута, там было светло; того, что происходит в раковине он не видел, но палец был там, поскольку, очевидно, он снова начал царапаться и Андрюха слышал издаваемые им противные скребущие звуки. Мысль о белой горячке его больше не посещала, он видел палец, тот был абсолютно реальным, чуть не выткнул ему глаз и заставил его врезаться головой в косяк. Если бы Андрюха был трезв, то вероятно он был бы сильно напуган, согласитесь, все что врывается в нашу жизнь, грубо нарушая ее привычные законы, пугает нас, а если это еще и выглядит столь же дьявольски, как торчащий и раковины когтистый палец, так это и вовсе способно свести неподготовленного человека с ума. Но Андрюха не был трезв, поэтому доминирующей эмоцией, которая заполнила его после того, как прошел первый испуг, стал не страх, а гнев. Это же надо, какая-то маленькая хрень не только нарушает его планы на вечер, но и грозит устроить неприятности на несколько дней (связанные с прочисткой канализации - тогда Андрюха не думал об иных неприятностях, которые может вызывать палец, вылезший из раковины), да еще и ведет себя агрессивно и вызывающе! Боль в затылке, соприкоснувшемся с косяком, только усиливала злость.

- Ну, сука, щас ты получишь, - пробормотал Андрюха и бросился в прихожую, к шкафу, где у него хранились разные инструменты. Распахнув дверцу шкафа и оглядев его содержимое, он остановил взгляд на молотке. Рукоятка молотка удобно легла в руку, поигрывая молотком, Андрюха двинулся к ванной. Подходя, он замедлил шаг и постарался двигаться тише. Он осторожно подкрался к раковине и заглянул в нее. Палец был там. Причем если сначала он высовывался где-то сантиметров на десять, то теперь вылез еще сантиметра на четыре, а в основании его обнаружилась еще одна фаланга, которой у обычного человеческого пальца явно не должно было быть, отчего сам он стал походить уже на столько на палец человека, столько на конечность какого-то монстра вроде «чужого». Впрочем, Андрюха об этом не задумался, он размахнулся и хватил по пальцу молотком. И, как ни странно, попал. Удар пришелся в сустав и, хотя он был нанесен далеко не в полную силу, поскольку Андрюха опасался разнести раковину, похоже, хватило и этого. Палец хрустнул, дернулся и скрылся в отверстии.

- Получил? – торжествующе спросил Андрюха. Из глубины трубы донеслось царапанье. – Вали отсюда нах, тварь! – он стукнул по раковине рукояткой молотка, царапанье прекратилось на мгновение, затем возобновилось.

Постояв какое-то время возле раковины, Андрюха понял, что палец убрался в трубу, но не убрался совсем. Андрюху это не устраивало. Он попробовал еще раз постучать по раковине, эффекта это не принесло. И тут вдруг в его голове появилась мысль, заставившая его мстительно улыбнуться. Он направил кран прямо в слив и открыл горячую воду. Шум воды заглушил звуки в трубе.

- Ну-ка мы тебя кипяточком, - приговаривал он, делая напор максимальным. Вскоре, однако, он обнаружил, что, вместо того, чтобы уходить из раковины, вода постепенно наполняет ее, из-за чего само помещение, в свою очередь стало наполняться паром. Очевидно, палец продолжал находиться в трубе, препятствуя оттоку воды.

- Че ему, не горячо что-ли? - обескураженно пробормотал Андрюха.

Раковина наполнилась уже почти до краев, и Андрюха потянулся к крану, чтобы его закрыть. В этот момент вода раковине взметнулась вверх, обдав его брызгами кипятка. Палец выскочил из-под воды и бросился на него. Если раньше он был какого-то бело-серого цвета, то теперь стал пунцовым, и если раньше он был относительно небольшой длины, то теперь в нем было никак не менее полуметра и множество суставов. Андрюха взмахнул молотком, но никуда не попал, рукоятка молотка выскользнула из его вспотевшей от волнения и пара ладони, молоток врезался в зеркало, которое со звоном разлетелось на куски. Палец метил Андрюхе в лицо, но из-за его резкого движения промахнулся и вместо того, чтобы вонзиться ему в глаз или куда-то еще, только чиркнул по щеке, оставив на ней глубокую кровоточащую царапину. Андрюха поскользнулся и полетел на пол. Во время падения он вновь зацепил полку и на сей раз снес ее, заставив скопившуюся на ней дребедень разлететься по ванной. Сама полка упала сверху на Андрюху. Палец, изогнувшись, понимался над раковиной, вода из которой уже лилась на пол и покачивался над ней, напоминая кобру, приготовившуюся к броску. В тот самый момент, когда он вновь метнулся к Андрюхе, тот бросил навстречу ему полку и на четвереньках метнулся из ванной. Оказавшись снаружи он тут же вскочил на ноги, с грохотом захлопнул дверь и отскочил от нее, опасаясь, что палец может атаковать его пробравшись под дверью или попытавшись ее пробить. Из-под двери показалась вода. Андрюха с ненавистью смотрел на дверь, соображая, как ему действовать дальше. Вдруг шум льющейся из крана воды стих. Какое-то время из-за двери раздавалось бульканье, затем стихло и оно. Андрюха понял, что палец каким-то образом ухитрился закрутить кран.

***

Андрюха сидел на табуретке у стены напротив двери ванной и усиленно пытался собраться с мыслями. С момента последней схватки с пальцем прошло около двадцати минут. За это время из ванны не доносилось не звука и дверь ее оставалась закрытой. Вероятно, палец уполз, хотя с тем же успехом можно было предположить, что он, наоборот вылез наружу, притаился и ждет, когда Андрюха откроет дверь, чтобы напасть на него. Хотя если он сумел закрыть кран, то дверь мог бы суметь открыть сам. Может не хочет, ждет? У Андрюхи жгло разодранную пальцем щеку, он прижал к щеке кухонное полотенце, которое впопыхах попалось ему под руку, и оно изрядно пропиталось кровью. Также у него ныло в затылке, руке, а особенно в копчике, которым он ударился при падении. Но несмотря на все произошедшее, злость на тварь ворвавшуюся в его жизнь, разгромившую его ванную (ну, допустим, ванную разгромил в основном он сам, но кто в этом виноват?) и пытавшуюся убить его самого, по прежнему не желала уступать место страху.

- Сука чертова, - бормотал он, - чертова сука.... Ниче, разберемся с тобой...

Время шло, за окнами сосем стемнело, мысли в голове Андрюхи несколько упорядочивались, но от этого легче не становилось. Мысль, которая постепенно начинала доминировать, формулировалась следующим образом: «Что делать?!». Позвать кого-то на помощь? Кого? Соседей? Полицию? Коммунальные службы? Андрюха представил, как он пытается рассказать по телефону диспетчеру аварийки о том, что у него в раковине поселился палец. Ага, смешно. Если кто после этого и приедет, то вряд ли аварийка. Скорее группа товарищей из заведения с мягкими стенами. А если просто сказать что, мол, засорилась раковина? Хм. Ну, аварийка скажет: «Вызывайте завтра сантехника из своего ЖКО». А если сказать, что топит? Можно, можно чего-нибудь наговорить, чтоб приехали. Ну ладно. Приедут. Дальше что? Увидят разгром и не совсем трезвого мужика. Андрюха почему-то был уверен, что подлый палец спрячется, затаится, выставит его в идиотском свете, а как только чужие люди уйдут, вылезет снова. А даже если не затаится, что будет? Аварийщики увидят эту хрень, вызовут ментов или кого там еще положено. Андрюха не очень хорошо представлял себе, кого в такой ситуации можно вызывать, на ум приходили герои фильма «Люди в черном», но он сильно сомневался, что в России существует такая контора. Не сомневался он зато в другом. Кого бы кто не вызывал, а спокойному проживанию его в его собственной квартире с этого момента настанет конец. А может еще и виновным его сделают. Запросто. Нет, надо самому эту проблему решать. По крайней мере из своей квартиры эту тварь выгнать, а потом уже вызывать.

Из квартиры... За этой мыслью неожиданно пришла другая. А как оно попало в квартиру? Получается, через канализацию. Получается, где-то там в канализации оно и сидит. Где? Устройство канализации Андрюха представлял себе в самых общих чертах, но все-таки представлял. Все стоки от раковин и унитазов впадают в такую толстую вертикальную трубу - коллектор. Этих коллекторов на весь дом всего несколько, примерно по числу подъездов (хотя может и по два на подъезд... какая разница). Эти коллекторы проходят через подвал и впадают в такую совсем здоровую трубу которая тянется под землей вдоль дома через весь двор. По ходу ее расположения находятся канализационные люки, напротив каждого подъезда - люк. Если что-то засоряется, аварийщики в эти люки лезут и прочищают. Андрюха видел, как прочищали в позапрошлом году, когда засорилось. Тогда, оказалось, какой-то дебил кинул и смыл в канализацию тряпку, да не просто тряпку, а чуть ли не с простыню размером. Не удивительно, что забилось. Какой мудак и с какой целью это сделал, так и осталось неизвестным. А сама эта здоровая труба, проходя через все люки, соединяется с такой же трубой от соседнего, сорок второго, дома и вливается в какую-то уже вообще мега-трубу, которая идет вдоль улицы под тротуаром. Когда Андрюха был маленький, ее прокладывали, точнее, наверное, меняли, выкопали огромную траншею, а там где был выход из двора, через эту траншею был мостик из нескольких досок. Андрюхе нравилось по нему ходить - получалось вроде как через ущелье, как в кино. Вот как-то так. И где же эта тварюка сидит? Ну не в стоке раковины, точно. Иначе бы она его забила и вода не уходила бы. Туда она, сука, только палец высовывает. А все остальное у нее где-то, получается, дальше.

В голове у Андрюхи начинал медленно формироваться план. Однако его правильному формированию кое-что настойчиво мешало. Отвлекало. Андрюха захотел в туалет. Надеюсь вы простите меня за то, что приходится упоминать об этом в нашем рассказе, в самом деле, читая про Евгения Онегина или, например, Фродо Бэггинса, вы не встречали там упоминаний о том, как эти персонажи справляли свою ту или иную нужду и какие обстоятельства этому сопутствовали, хотя, надо полагать, будучи живыми существами, они этой участи не избегали. В приличных литературных произведениях такие моменты остаются за скобками повествования и это, без сомнения, правильно, но, так уж сложилось, что наше повествование касается такой темы, при описании которой этих подробностей упустить никак не получится. Так что, еще раз, извините.

Итак, Андрюха захотел в туалет. Причем не только по-маленькому, но и, простите, по-большому. Сначала он по привычке встал и направился к туалету, открыл дверь, включил свет... И вдруг, внезапно, его мысленному взору с необычайной четкостью представилось, как он сидит на толчке со спущенными штанами, а в этот миг снизу вдруг выныривает палец, может даже несколько пальцев, и устремляются к его голой и беззащитной заднице. От этого душераздирающего зрелища Андрюхе стало настолько не по себе, что он захлопнул дверь сортира и инстинктивно сделал от нее несколько шагов назад. Вот теперь мы и пришли к пониманию того, почему Андрюха в его тридцать четыре воспользовался для справления большой нужды детским горшком (своим собственным, тридцать лет провалявшимся на антресолях), а для малой - ванной (зрелище пучка пальцев, стремительно выскакивающих из унитаза, представлялось ему слишком отчетливо; небольшое сливное отверстие ванной, имеющее, к тому же, в отличие от стока раковины, крестообразное перекрытие, представлялось куда безопаснее). Открывал дверь в ванную Андрюха крайне осторожно, прежде чем войти, внимательно осмотрел все углы, а где было недостаточно хорошо видно, пошуровал ручкой от швабры. При помощи той же швабры, чтобы очистить себе пространство для возможных маневров, он выгреб в коридор осколки зеркала и попадавшее с полки барахло, вытащил и саму полку. На сток раковины от накинул половую тряпку, а сверху очень аккуратно поставил гирю весом 16 кг., которую когда-то, будучи еще женатым, купил с твердым (но очень недолго продержавшимся) намерением сократить употребление пива и заняться спортом.

Отливая в ванну, Андрюха внимательно наблюдал за раковиной, готовый покинуть помещение в любую минуту. В раковине все было спокойно и тихо. Гиря надежно прикрывала сток, палец не появлялся.

***

Облегчившись, Андрюха почуствовал себя гораздо лучше. Начавший формироваться в его голове план приобретал все более четкие очертания. Он больше не чувствовал себя жертвой. Он чувствовал себя хозяином дома, во владения котрого посмел вторгнуться наглый чужак. И это вторжение нельзя было оставлять безнаказанным!

Для начала он сходил в прихожую и принес из шкафа топор. Топор был небольшой, дома он был не особенно нужен, на памяти Андрюхи он использовался только раз, когда отец разделывал с помощью него здоровенный брикет смерзшейся рыбы. Было это в славные девяностые (тогда все было в дефиците, а если что-то удавалось достать, то надо было хватать по максимуму), Андрюха был тогда подростком, топор с того времени просто лежал в шкафу. Теперь его час настал. Затем Андрюха аккуратно и медленно, стараясь не шуметь, выдвинул ножку раковины. Раковина была типа «тюльпан» и состояла из ножки, которая ни к чему не крепилась, а просто стояла на полу, и собственно раковины, которая висела на двух вбитых в стену кронштейнах. Под весом гири раковина частично просела и оперлась на ножку, чтобы убрать ножку Андрюхе пришлось чуть приподнять раковину с гирей, а потом аккуратно опустить, следя за тем, выдержат ли кронштейны. Кронштейны выдержали, Андрюха облегченно вздохнул. Убрав ножку, он, как и ожидал, обнаружил на ней изогнутую пластиковую трубу, которая одним концом вела к стоку раковины, а другим возле самой стены впадала в металлический раструб. Место впадения было замазано и закрашено, сама труба была покрыта грязью и паутиной.

«Отлично, - подумал Андрюха, - пластик, то что надо».

После это Андрюха, убрав из раковины гирю и тряпку, вынес все лишнее в коридор и стал прислушиваться. Было тихо, палец не подавал признаков существования. «Как же тебя теперь, сука, выманить?...» - думал Андрюха, сжимая правой рукой топор. Он немного открыл краны, сделав небольшой напор теплой воды. Вода свободно уходила в сливное отверстие. Андрюха подождал некоторое время. Пальца не было. «Боится, сука! - подумал Андрюха. - И правильно делает! Надо что-то другое ему дать». Вот только что? Первая мысль была: «Кровь!». Как и все монстры, дьявольский палец несомненно должен был любить кровь, и кровь бы наверняка сумела его привлечь. Но эту идею Андрюха быстро отбросил. Жертвовать своей собственной кровью для привлечения пальца он не собирался, а ничьей другой взять было негде. Тогда что? Наверное, что-нибудь съедобное. Андрюха пошел к холодильнику. Из того, что можно было свободно отправить в сток раковины, не опасаясь засора, в холодильнике обнаружилось только подсолнечное масло и пиво. Андрюха взял и то и другое и принес в ванную. Выключив воду, сначала он вылил в раковину масло. Оно скрылось в отверстии слива, но ничего не изменилось. Андрюха подождал. Палец на масло не шел. Андрюха открыл полторашку с пивом. Отхлебнул из нее. Подавил желание отхлебнуть еще. Начал медленно выливать пиво в сток. Когда в бутылке оставалась примерно треть, пиво перестало уходить. Андрюха почувствовал азарт охотника. Он бросил бутылку в раковину, предоставив остаткам пива вытекать из нее самостоятельно, встал на левое колено и крепко сжал двумя руками топор.

Все дальнейшее произошло очень быстро. Палец выскочил из стока, брызги пива и бутылка полетели в стороны, палец разом взметнулся до самого потолка и оттуда атаковал Андрюху. Одновременно с этим Андрюха, размахнувшись, опустил топор на пластиковую трубу рядом с тем местом, где она уходила раструб, а затем в стену. Перед глазами Андрюхи на миг встала картинка из фильма «Звездный десант», которую цензура вырезала из телевизионной версии - там какая-то космическая гадина вот таким же ударом сверху вниз своим почти таким же многосуставчатым заостренным на конце отростком, пробивала пленному землянину череп и высасывала его мозг. В тесноте ванной обычного многоквартирного дома происходящее смотрелось нелепо. Правда, зрителей, которые могли бы высказать осуждение, не было. Человек и монстр ударили одновременно. Но человек все же на мгновение раньше. Андрюха почувствовал как острый коготь бороздит по его затылку и шее, разрывая кожу и частично мышцы, но в этом ударе было больше инерции, чем силы - топор легко перерубил пластиковую трубу, а вместе с ней и основание пальца. На миг Андрюха увидел обрубок с брызнувшей из него какой-то вязкой белесой дрянью. Обрубок скрылся в дыре, приглушенный не то вой, не то скрежет раздался словно из-под земли, дом ощутимо содрогнулся, мигнуло освещение, зазвенела посуда на кухне в шкафах.

Андрюха вскочил и отпрыгнул в дверной проем, сжимая топор, готовый сражаться с оставшейся в ванной частью чудовища. По спине его текла кровь, лицо покрывала испарина, но он был готов драться до последнего. Драться не понадобилось. Трехметровый обрубок свалился в ванну и извивался там в агонии, его движения были хаотичны и становились все слабее. Наконец все стихло. Андрюха осторожно подошел и заглянул в ванну. Отрубленный кусок свернулся в спираль и лежал неподвижно, похожий теперь на какой-то побег доисторического папоротника из учебника по биологии. Вытекшая из него густая белая жидкость с красными и коричневыми прожилками напоминала гной.

«Сука! - прохрипел Андрюха, тяжело дыша, - Получил, сука?! Будешь знать». Но Андрюха понимал, что это еще не все. Вой твари и содрогание дома только убедили его в этом. Чудовище потеряло палец, щупальце или чем там был для него этот отросток, но осталось живо. Андрюха намеревался довести начатое до конца. Стараясь действовать максимально быстро, он бросился к тумбочке в коридоре, чуть не упал, поскользнувшись на смеси воды, крови и пива, вытекавшей из ванной, сматерился, удержал равновесие. Бросил топор, выдвинул ящик тумбочки, начал рыться в нем - сколько ненужного барахла, какие-то засохшие средства для ухода за обувью, какие-то гвозди, шурупы, пожелтевшие квитанции, внезапно зубная щетка. Андрюха, не раздумывая, выдернул ящик тумбочки и вытряхнул его содержимое на пол. И сразу же увидел то, что искал. Ключи от гаража.

Гараж стоял во дворе. Он был сделан из железа, поставлен отцом Андрюхи без всякого разрешения и скоро его, вероятно, должны были снести, уже было предписание. Когда-то в гараже стояла Андрюхина машина, старенькая «Тойота», но три года назад ее продали и купили новую, а новая при разделе имущества досталась бывшей жене. Сейчас гараж пустовал, хранить там было почти нечего, но кое-что важное там все-таки было. Андрюха накинул куртку, ботинки, подхватил ключи от гаража и квартиры и выскочил на улицу, пересек двор, достиг гаража, ухватился за старый замок, вставил ключ. Гараж запирался двумя замками, оба были одинаково старыми и ржавыми, но Андрюха их смазывал летом, когда утаскивал в гараж древнее кресло, которое надо было выкинуть, но жалко, и надеялся что сейчас замки не подведут. Замки не подвели. В верхнем ключ застрял, но Андрюха применил усилие, ключ нехотя провернулся, замок открылся. Андрюха отшвырнул его в сторону. Торопять, он не сообразил захватить с собой ни телефона, ни фонарика, на улице было темно, свет фонаря, стоявшего у подъезда, сюда не доставал, внутренности гаража тонули во мраке. Придется открывать ворота во всю ширь. Андрюха потянул створку ворот, она медленно, сгребая ворох старых листьев и мусора, распахнулась. Внутри гаража стало светлее. Вторую створку открывать не пришлось, Андрюха увидел то, за чем пришел. Прислоненный к стене, стоял чугунный лом.

Схватив лом, Андрюха бросился к канализационному люку, находившемуся напротив их подъезда. Люки располагались в центре засфальтированной полоски, отделявший дом от собственно дворика с кучами опавшей листвы, голыми деревьями и скелетом детского городка. Вдоль противоположного от дома края этой полоски были плотно припаркованы машины жильцов, и хотя некоторые уроды парковались едва ли не перпендикулярно к бордюру, почти не оставляя места для проезда, на люке ничья машина не стояла. Повезло. Андрюха подцепил ломом край люка и начал его поднимать.

- Эй, Андрюха, ты что ли? - раздался сверху голос - Ты че там делаешь?

Андрюха не удержал крышку и она с грохотом упала обратно. Он поднял голову и увидел высунувшегося из окна соседа с третьего этажа - Сергея Михайловича.

- Канализацию забило, - крикнул Андрюха, - хочу проверить.

- Так че ты там проверишь? Вызывай аварийку!

- Щас, проверю и вызову, - буркнул Андрюха и снова взялся за лом.

Он поддел крышку люка, поднял ее, крышка перевалилась на другую сторону и рухнула на асфальт. Из люка ударил отвратительный запах дерьма и чего-то еще едкого, незнакомого. Андрюха не выпуская лома и зажимая нос рукавом осторожно заглянул в люк.

- Ну и че там, Андрюха? - спросил сверху Михалыч. - Забило?

Андрюха не ответил.

Свет дворового фонаря попадал в колодец и позволял увидеть его содержимое. Колодец был до половины заполнен тем, что, кажется, культурно называется фекальными водами - зловонной жижей, поверхность которой покрывали отходы человеческих организмов.

- Андрюха, а ты заметил, недавно вроде как тряхнуло, у нас даже телек вырубился. Это че было? Землетрясение что ли? - снова подал голос Михалыч.

- Хренотрясение, - пробурчал Андрюха себе под нос, вглядываясь в колодец. - Где же ты, падла, давай вылазь!

Он сгреб ботинком мусор и мелкие камешки с края колодца и отправил их вниз. По покрытой дерьмом поверхности пошла рябь. Андрюха крепче сжал лом и продолжал напряженно вглядываться. Металл леденил руки. Вдруг он понял, что рябь которую он видит, это не рябь, вызванная падением мелкого мусора. Что-то там внутри колодца шевелилось, заставляя дерьмо колыхаться. Михалыч продолжал что-то орать в окно. Андрюха не слушал. Уровень дерьма в колодце стал постепенно подниматься. Андрюха расставил ноги, крепко взял лом двумя руками и поднял его вертикально над центром колодца, острым концом вниз. Жижа продолжала подниматься и Андрюха увидел, что это уже не жижа, а какая-то морщинистая и пупырчатая субстанция, покрытая сверху дерьмом и прочим содержимым канализации.

Посереди субстанции открылся глаз. Здоровенный, величиной с тарелку. Желтый, с узким подрагивающим зрачком, покрытый мутной пленкой из грязной воды и дерьма. Светящийся слишком ярко, чтобы списать это на отраженный свет фонаря. Полный нечеловеческом ненависти и одновременно манящий, дурманящий. Андрюха смотрел в глаз, а глаз смотрел в него. Там внизу было тепло, уютно, хорошо, запах дерьма не казался таким уж отвратительным, даже в чем-то приятным. Андрюха качнулся. Его пальцы не удержали лом. Лом выскользнул и полетел вертикально вниз, набирая скорость в полете, вонзаясь в глаз, пробивая его и все что за ним своим чугунным весом, проникая все глубже. Наваждение пропало. Андрюха отшатнулся от люка, поняв, что чуть не рухнул туда (Куда? В глаз? В канализацию? В бездну?). В следующий миг что-то толкнуло его под ноги и он упал, мир вздрогнул, по асфальту пошли трещины, страшный вой потряс все вокруг и в нем потонули голоса автомобильных сигнализаций и звуки бьющихся в окнах стекол. Зловонный фонтан ударил из люка метров на пять и опал. Все стихло.

Андрюха сидел на заднице, раненый, побитый и покрытый дерьмом. В душе его поднималось злобное торжество.

- Получил, сука! - прохрипел он - Получил! Будешь знать, как к нашим соваться!