Хруст песка под подошвами тяжелых ботинок, воздух загустел и кипятком обжигает легкие. Каждый шаг дается с трудом, кожа в местах, не закрытых одеждой, покрыта обширными ожогами и запекшимися ранами. Потрескавшаяся корка лениво сочится кровью.
Кажется, еще двинешься - твое тело лопнет от жары, как мыльный пузырь. Сначала треснет кожа, много трещин сразу брызнут красным. Потом дальше вглубь, в мясо, эти трещины будут разрастаться, пока не образуют глубокие дыры. Из них на раскаленный песок выплеснутся твои внутренности вперемешку с ошметками кожи, кровью, и тут же изжарятся, как на сковороде. Солнце. Что бы ни играло здесь его роль, оно нещадно опаляет твое тело, обжигая, заставляя отдельные кусочки кожи медленно слезать с тебя. И все это уже очень долго. Очень. Ты не хочешь знать, как скоро появятся первые трещины.
Жара. Смотря на эти бескрайние пески, ты понимаешь, что это определенно худшее, что могло с тобой случиться. Но надеешься, что найдешь среди этих бесконечных барханов что-нибудь, что могло бы на какое то время продлить твое существование. Помогло бы выжить. Такая глупая надежда, но она придает тебе сил, ты с упорством тащишься вперед. Хоть разум подсказывает, что ты скорее умрешь в поисках, обессиленный. Упадешь на песок, и здешнее солнце сожжет твой труп, превратит в мешанину спекшейся кожи, жареного мяса и почерневших костей.
Но это убивающее пекло - не единственная твоя проблема. Ведь через какое-то время наступит ночь. Или должна наступить по всем известным тебе законам природы. Но даже если она наступит, самое жуткое и мучительное — это то, что не пропадет даже ночью.
Все просто, и вместе с тем, не поддается объяснению. В силу каких-то невозможный природных явлений здесь, где ты оказался, все в поле твоего зрения тут же делится, дробится на разные цвета, плывет. Серые, тусклые пески, пепельное небо, матовые бесцветные облака, все имеет неотъемлемый элемент. По одну сторону предметов маячит яркая красная полоса, через которую едва видно предметы за ней, по другую - плавает и скачет голубой контур, более прозрачный, и с этим нереальный. Он ощущается, как царапающее прикосновение чего-то мерзкого, шершавого и колючего. Каждый раз опаленная кожа отзывается вспышкой резкой боли.
Пусть ты единственный объект, который еще сохранил цвет, не выгорел до пепельно-серого, стоит тебе посмотреть на свои руки, они тут же обретают этот сводящий с ума осязаемый контур. Все предметы расплываются в нем. Кажется, что все находится в нескончаемом движении, качается из стороны в сторону - рваные движения, мельтешение серого, красного и голубого. От этого невыносимо кружится голова, после нескольких часов созерцания такой однообразной картины начинают адски болеть глаза, ты уже не в силах справиться с головокружением.
Временно теряешь способность ориентироваться в пространстве. Мир переворачивается, и ты заваливаешься набок, падая на горячий песок, как на раскаленную сковороду. Серые грубые песчинки принимают твое тело в свои объятия, забиваются в раны, трутся о кожу, обжигая еще больше. Но, несмотря на эту дикую пытку, тебе отчего-то хочется остаться лежать здесь, на пару секунд приходит желание сдаться и умереть, но любовь к себе и тяга к жизни пересиливают. Встаешь, еле шевеля обожженными конечностями. Идешь дальше. Зачем? Здесь нет ничего, что помогло бы тебе выжить.
Нельзя поддаваться отчаянию. Ты с усилием отгоняешь эти мысли от себя, как стаи надоедливых мух, благодаря всех известных тебе богов, что самих насекомых здесь нет. Что они не терзают твою кожу, облепляя тело со всех сторон, забиваясь в уши, нос. Залезают в глаза и даже в плотно закрытый рот. И жрут. Копошатся. Жрут.
Нет. Нельзя. Ты отгоняешь и эти мысли. Берешь себя в руки, идешь дальше, пусть это и сложно, пусть хочется опуститься уже на песок, закрыть глаза и вскоре превратиться в воняющую паленым мясом горку плоти. А здешнее солнце только близится к зениту. С ним уменьшаются редкие тени, и лишь сине-красные очертания все удлиняются, растут, дергаются в конвульсиях от жары, выстреливают в стороны, на доли секунды заслоняя собой все пространство, так же стремительно возвращаются на место. Пропадают, чтобы мгновенно вернуться, сместив пространство в стороны.
Это сводит с ума. Это уничтожает разум. Возможно, и само это место лишь плод твоего воображения. Твой персональный ад внутри собственной черепной коробки. Ты даже мог бы им гордиться, не будь ты его пленником. Слабая усмешка.
Срыв. Слезы потекли из покрасневших глаз, но их соленые дорожки быстро испаряются с щек, оставляя красноватые борозды на обожженном лице. Этого не может быть, просто не может. Ты не знаешь, как здесь оказался, не помнишь, откуда пришел. Это все сон. Кошмарный сон, или галлюцинация безумца. Ты скоро очнешься. Вдохнешь полной грудью прохладный воздух, откроешь окна своей квартиры настежь, насладишься дуновением ветра.
Успокаивая себя этими мыслями, ты на мгновение утопаешь в своих фантазиях, хватаешь ртом раскаленное марево вокруг тебя. В твою глотку проникает жар, серый песок, красные и голубые разводы устремляются потоком в легкие. Сгибаясь пополам, захлебываешься кашлем, стараясь выплюнуть всю эту дрянь, судорожно пытаясь дышать.
Ты поддаешься. Ослабеваешь за пару минут до заката. За пару минут до твоего шанса выжить. Этого ты не знаешь, тебя некому предупредить, твой ад не позаботился о таких мелочах. Видимо, в его планы не входило сохранять тебе жизнь.