Из сонной дремы меня вырвал звук. Настойчивый и громкий. Интересно даже, откуда взяться таким звукам в моем доме? Понимая, что все равно просто так не засну, я открыл глаза и попытался определить источник своего внезапного пробуждения. Настольная лампа еще горела, так что осмотреться было не сложно.

Звук повторился, привлекая мое внимание. Теперь хотя бы его источник не был загадкой. Хлопок форточки. И, следом за первым, сразу же второй. Да не. Не может это быть форточка. Я же ее закрывал. Я ведь ее закрывал?
Пришлось, не поднимаясь с кровати, повернуть голову и перевести взгляд на окно. Чтобы увидеть, как тут же, прямо на моих глазах, форточка хлопнула еще раз. Почти сразу же появилось ощущение, словно кто-то коснулся холодными пальцами затылка. И тому вовсе не был виной холодный зимний воздух из форточки.

Этот сигнал я уже не мог игнорировать. Его я знал отлично, как и то, что последует дальше. Поэтому, быстро запустил руку под подушку, вытаскивая небольшой пакет, полный серой пыли.

- Покажись! Я знаю, что ты здесь, - выхваченная из пакетика горстка пыли, сдутая с ладони, повисла в воздухе серым маревом. – Повторять я не буду.

В ответ на мои слова, почти сразу же, прямо из воздуха передо мной возникла фигура. Худющая, одетая во все черное, с лицом, на котором особенно выделялись круглые глаза, лишенные радужки, и улыбка, растянутая от уха до уха. Близко, слишком близко. И резко. Ненавижу, когда они так делают, каждый раз вздрагиваю. Легко дунув в его сторону, я заставил часть серой пыли сместиться, облепив фигуру. Правда, не ожидал я того, что вслед за первой появится вторая, тут же схлопотавшая и свою порцию серой пыли, потом третья… на четвертой я выдохся, и перенаправлять пыль перестал. Когда появился последний, пятый, я уже просто сидел на постели, скептически рассматривая компанию.

- «Прах мертвеца», сами знаете, что он не даст вам пошевелиться, - напутствовал я пятерку существ, которых про себя называл «тонкими» или «джокерами», это когда в хорошем настроении. И «как же вы меня достали», когда в плохом. – Итак, я полагаю, что если бы вы планировали меня убить, то впятером прекрасно справились бы. Зачем пришли?

Да, «тонкие», понятия не имею, как Орден называл их официально. Но в рядах рядовых охотников, мы называли их именно так. Почему именно «тонкие»? Тут все просто. Эти существа обладают одновременно качествами и материальными, и нематериальными. К примеру, они не могут пройти сквозь стену. Но, в то же время, им достаточно малейшей щели в двери или под дверью, в окне, или под окном, и так далее, чтобы проникнуть в дом. Что значительно упрощает им охоту на тех, кем они питаются. А питаются они, как правило, детьми и стариками. Точнее, их страхом. Чаще охотятся в одиночку, но, при желании, могут напасть толпой и завалить даже взрослого и сильного человека, вместе со страхом досуха выпив и жизнь. Короче – неприятная, но не слишком мощная нечисть. На них мы традиционно охотились с помощью священного масла, в котором вымачивали пули, ножи, колья, если не было альтернативы, да и прочий свой охотничий инвентарь. Не смотря на человекоподобность, разумным этот вид никто не считал. Скорей всего в связи с тем, что они не могли говорить в силу своей физиологии. Так было всегда. По крайней мере, до недавних пор.

«Ты сам звал нас», - напомнил первый проявившийся, ворвавшись прямо в разум ментально, заставив поморщиться.
- Да помню я, но звал вас я раньше, - глубоко вздохнув, я произнес ритуальную фразу, махнув рукой, и серая пыль тут же осела на пол темным налетом.

«Мы можем зайти позже», - собеседник склонил голову к плечу, собачьим жестом, а я задумался, интересно, а вот цилиндр, он приклеен или, если его как следует стукнуть, все же отвалится?

- Нет, нет… не надо. Идите пока, можете заглянуть в комнату для экспериментов, я сейчас… немного соберусь… и догоню…

Говорить становилось все сложнее, а уже на последней фразе меня вновь скрутило. Чертов кашель. И с каждым днем становится все хуже. К счастью, гости рассосались по дому до того, как приступ завершился. Несколько капель крови упали на ладонь, и я брезгливо вытер ее о одеяло. Черт. Мое время подходит к концу. А я еще так далек от завершения эксперимента.

Когда я оделся и вышел из спальни, то обнаружил своих гостей, исследующих дом. Дом, стоит признать, был примерно в том же ветхом состоянии, что и я. Полнился скрипами, шорохами и, могу поклясться, угрожал вот-вот обвалиться мне прямо на голову.
В комнате для экспериментов обнаружился только один из пятерых, с интересом исследуя мое творение, над которым я трудился последние несколько месяцев.

Меня всегда интересовала нечисть, и не только в силу работы. Мне было интересно как они мыслят, как именно ими руководят инстинкты, а еще, как именно они видят. Вот над зрением нечисти я и работал в последнее время. За все то время, что я общался с «тонкими», я уяснил только то, что их зрение довольно уникально. Они видят наш мир не так, как люди, что, в целом, не удивительно. У них больше обзор, более глубокие цвета и на все это накладывается еще инфракрасный спектр. Подозреваю, что именно он и помогал им найти самые крошечные лазейки в человеческое жилье.

Гостя я застал за попытками настроить аппаратуру. Не смотря на то, что с материальными объектами они могли взаимодействовать довольно выборочно. Правда, алгоритма я до сих пор не понял. Почему они не могут пройти сквозь стену, но могут проникнуть в щель не толще волоса? Почему могут коснуться человека, но не в силах пошевелить даже маятник? Непонятно, но очень интересно.

- Нравится? – спросил я, остановившись в дверях.

«Весьма недурно, ты неплохо потрудился, но, как по мне, тебе все еще не хватает цветов, совсем немного», - качнул головой тот. – «А что с настройками температуры? Она как-то некорректно накладывается».

- Ну, знаешь ли, человеческие технологии все еще довольно ограничены. Мне трудно наложить инфракрасный фильтр на картинку, при этом сохранив все цвета реального мира, - я усмехнулся. – Боюсь, у меня так и не получится в полной мере передать ваше восприятие мира.

«Ты планируешь вооружить этим свой Орден?» - интонации внутри моей головы стали вопросительными. Поразительно, как быстро я привык к такому общению. А ведь еще совсем недавно, как и все остальные, считал «джокеров» настолько же безмозглыми, руководствующимися только инстинктами тварями, как, к примеру, болотные звери.

- Нет. Об этом ордену совершенно незачем знать.

«Тогда зачем?»

Я открыл рот, чтобы ответить, но, прерывая наш разговор, раздался стук в дверь. Настойчивый. Громкий. Я мог со стопроцентной уверенностью сказать кто именно так стучит.

- Блин, Орден, скройтесь. Они наверняка почувствуют, что у меня в доме нечисть. Лучше будет, если они вас не увидят.

Тощий кивнул цилиндром и мгновенно растворился в воздухе. А я направился ко входной двери, в которую не прекращали колошматить.

- Да иду я, мать-перемать, - бормотал я себе под нос, чувствуя как в груди снова становится «тесно», первая ласточка накатывающего приступа. Хоть бы побыстрее от них избавиться. – Шо надо?

С последними словами я распахнул дверь, почти сразу же поежившись от холодного воздуха, проникающего с улицы вместе с ворохом снежинок. Помимо этих двоих за дверью обнаружились еще трое, тоже одетых в черное. Одного я узнал сразу же – мой бывший командир. Второго, кажется, я мельком видел на какой-то из общих сходок Ордена. Секретарь кого-то из глав. Тонкие очки, лысина, точно где-то видел. 

А вот третьего не узнал, это еще что за рослый кадр?

- Очень рад, что ты еще не спился, - бывший командир попытался сделать шаг в дом, но я не пошевелился, чтобы уступить ему дорогу, таким образом намекая, что в дом я его не приглашаю, а говорить мы будем здесь.

- Это не ответ на вопрос, - сипло выдохнул я, безуспешно пытаясь укутаться в свой старый свитер. – Шо надо?

- Мы пришли за тобой, нам нужно, чтобы ты вернулся в ряды охотников, - подал голос секретарь, выудив из кейса папку, тут же прижав ее к груди. Мои брови поползли вверх.

- С чего вдруг? Я же сказал, что не могу… больше… охотиться…

Черт. Говорить все тяжелее. Вот-вот накроет. Может, просто дверь захлопнуть и надеяться, что они уйдут?

- Ордену плевать, что ты там себе решил. Хочешь или не хочешь, но ты был одним из лучших. Ты должен вернуться, - надавил секретарь, особенно выделив предпоследнее слово, а я внезапно понял, что больше сдерживаться не могу.

Новый приступ был не таким долгим, но сильным. Когда, наконец, я смог разогнуться и в очередной раз рассмотреть капли крови в ладони, чтобы тут же вытереть их о штаны, троица казалась уже не такой уверенной.

- Я же сказал, что не могу больше охотиться. Не не хочу, а не могу. Орден не может допетрить до этой простой истины?

- Но орден… - секретарь попытался поправить очки и едва не выронил свою папку.

- Заткнись, - резко оборвал я его, - я поступил в орден как мой отец, как мой дед, в надежде, что буду делать благое дело. Но, должен признать, Орден хреново оплачивает благие дела. На этой работе я оставил свое здоровье, но, вынужден признать, заработал неплохую паранойю, шикарный невроз и чудесную бессонницу. К сожалению, врачи эту валюту не принимают к оплате. Так что, берите весь ваш Орден и валите нафиг с такими предложениями. Да, я все еще на него работаю. Но теперь лишь как теоретик.

- И до чего же дошла твоя теория? – подал голос третий, до сих пор молчавший. – Есть успехи?

Легко отодвинув меня плечом от прохода, он вломился в дом, ведя за собой и оставшихся двоих. Пришлось впустить их.

- Успехи всегда есть, мне почти удалось достигнуть той части спектра, в которой становится видима даже та нечисть, которая обычно скрыта от наших глаз. Это не маяк, но скорее как очки ночного видения, в которых охотники смогут видеть то, что обычно не видно.
Неся всю эту ахинею, я провел всю компанию в комнату для экспериментов, сейчас залитую разноцветными пятнами от установки. Подозреваю, что в глазах у них зарябило почти сразу же. Но лучше сам им все покажу, чем они начнут шататься по дому и где-нибудь точно наткнутся на других моих гостей.

- Очки, способные заглянуть за грань? – вопросительно изогнул бровь здоровяк.

- Почти. Заглянуть туда будет возможно, но не факт, что можно будет коснуться. В конце концов, не все потусторонние могут взаимодействовать с нашим миром…

Короткий экскурс в тонкости моего изобретения затянулся дольше, чем планировалось. Так что, когда за троицей из Ордена мне удалось закрыть двери, я был уже изрядно измотан. Тело требовало отдыха.
Захлопнув створку, я привалился к ней спиной и тут же столкнулся взглядом с одним из «тонких», едва не подпрыгнул.

- Я, блин, колокольчик на тебя повешу, - пригрозил я ему, внимательно меня разглядывавшему. – Ненавижу, когда вы так делаете.
«Ты умираешь?» - без перехода уточнил тот.

- Да. Так получилось. Так что можешь не переживать. Вряд ли кто-то еще сможет узнать о вашем секрете, - отлепившись от двери, я добрался до ближайшего кресла, в которое устало опустился. Хотелось кофе, но идти на кухню… к такому подвигу я еще не был способен.

«Тогда зачем тебе этот эксперимент?» - собеседник расположился напротив, зависнув в воздухе над журнальным столиком.

- Я просто хочу знать. Знаешь ли, после выхода в отставку у меня осталось не так много хобби.

«Ты очень странный человек. Особенно из охотников. Ты никогда не думал кто был первым в твоем роду?»

- Подозреваю, что, как и у всех нормальных людей, какая-нибудь обезьяна, - вяло парировал я, не ожидавший такого вопроса. Собеседник несколько мгновений смотрел на меня все той же ухмыляющейся от уха до уха маской, а потом в сознание ворвался его хохот.

«Очень странный. Человек, не так давно ежедневно пользовавшийся магией, и вдруг верит в обезьян».

- А у тебя есть какая-то другая теория?

«Что ты знаешь о происхождении нечисти?»

- В разное время теории были разные, то считали, что нечистью становятся нечистивцы, колдуны, маги, покойники, чьи души не смогли обрести покой и выбрали вот такой вот способ травить жизни своих бывших соотечественников. Сейчас же Орден, к примеру, больше склоняется к тому, что нечисть заглядывает к нам из других, параллельных миров.

«Хочешь интересную историю?» - «джокер» сложил руки в задумчивом жесте.

- Жги, - кивнул я, чувствуя, что держать глаза открытыми становится все сложнее.

«Так вот. Когда-то давно. По вашим меркам – очень давно. Мы жили с вами рядом почти мирно. Да, охотились на слабых и беззащитных. Чтобы питаться. Чтобы жить. Наверняка ты знаешь, что такие как мы не убиваем. Да, отбираем немного, но для того, чтобы самим жить. Так было всегда. По крайней мере, до того, как в вашем мире появились те, кто объявил нам войну. Нас было много. Намного больше, чем сейчас. Вот в то время и жила пара таких как я. Она и Он. Они были влюблены и счастливы. До тех пор, пока не появились охотники из людей. До того, как на их след вышел тот, кто пьет души. Ты знаешь, что они могут уничтожать нас без оружия. Просто поглощая. Уничтожая без остатка. Без шанса на… наверное ты назвал бы это перерождением. Так вот, пьющий души вышел на них и сумел подобраться достаточно близко, чтобы схватить и поглотить Ее. Уничтожить. Он был безутешен. Наверняка Он погиб бы… отрекшись от нашей жизни, от охоты, от силы. Но, такие как я не могут причинить вредя пьющим души. Мы не можем напасть. Не можем поглощать их силу. Не можем даже отомстить. Охотники в своем мире, для таких, как он, мы лишь добыча.

Но Он не был готов с этим мириться. Он жаждал охоты, жаждал мести. В чем-то он был похож на тебя. Он тоже был готов на эксперименты. Ты никогда не думал о том, как мы размножаемся?»

- Ну, судя по тому, что у вас есть разделение по половой принадлежности… м-м-м…э-э-э… как бы это потактичней объяснить?

«Не стоит», - кивнув, «джокер» поднял руку, давая понять, что понял меня, - «в чем-то ты прав, но не только. В чем-то были правы и ваши предки. Люди могут стать такими, как мы. Но не все, сам понимаешь. Лишь предрасположенные. Так вот, Он смог найти обратный путь».

- Стать человеком? Как? – вскинувшись, я уставился на «тонкого» не верящим взглядом.

«Никто не знает. Изменившись, став человеком, он утратил способности. Он стал… обычным. В том числе, он не смог больше и видеть остальных нас. Да, он добрался до того пьющего души. Он отомстил за Нее. Но какой ценой? Став простым человеком он и прожил простую жизнь. Короткую. Человеком и умер, так и не вернувшись в тот мир, частью которого был».

- Занимательная история. Но к чему она?

«А ты еще не понял?»

- Что ты имеешь в виду?

«Инстинкты охотника… они ведь передавались по линии твоего рода от одного к другому. Довольно иронично, что свой инстинкт вы направили на борьбу с тем миром, от которого произошли».

- Хочешь сказать, что это самый Он – мой прародитель? – кофе захотелось сильнее. А может, даже чего покрепче.

«В какой-то мере. Ведь вторым основателем рода была обыкновенная человеческая женщина. Ты никогда не задумывался о том, почему ты чувствуешь все проявления нечисти, едва оказавшись с ними рядом? Не думал о том, что способен с закрытыми глазами определить вид того, с кем борешься? О том, почему способен слышать и понимать нашу речь?»

- Значит, в самом деле, о том, что вы разумны, знаю только я, а не это крыша у меня так забавно съехала? Значит, мы в самом деле говорим? И это не проявления шизы от дурацкой работы?

«Получается, что так».

- Но почему вдруг? Для чего ты мне это рассказал? Почему сейчас?

«Признаться, я думал поговорить с тобой об этом позже. Но, похоже, этого самого «позже» у тебя уже может и не быть».

Я задумался. Черт. А ведь он прав. С самого начала я думал, что умру как-нибудь пафосно или, на худой конец, где-нибудь в бою. Да даже если бы на мои неаппетитные кости позарилась болотная тварь, и то было бы лучше, чем умирать вот так. Дома. В постели. От болезни, более жестокой, и такой же смертоносной, как самая злобная тварь. Только эта «тварь» убивает медленно, неторопливо, давая понять и почувствовать во всей красе как тебя покидает жизнь. И если с любой другой тварью можно бороться…

- Знаешь, а ты в чем-то прав. Когда Орден мог помочь мне, они не нашли на это денег, - я усмехнулся, - они ценят своих охотников, особенно когда нужны руки, умеющие держать оружие. А когда охотники выходят в тираж… не могут больше сражаться. Не хочу я умирать как благообразный старикан, в своей уютной постели, окруженный внуками. Кстати. Ты ведь знаешь, что я последний в роду? Внуков не будет.

«Знаю», - «тонкий» приблизился, сокращая расстояние. – «Ты всегда знал, что тебя убьет нечисть. Но… больно бывает только в первое мгновение».

Наверное, я все же зажмурился. Так как не видел ничего. Лишь темнота, и словно холодное шило вонзилось в грудь. В одном он был прав. Больно было лишь несколько мгновений, те секунды, что тело еще не осознало, что умирает, пыталось бороться. А потом… потом стало спокойно, как-то легко, но все так же темно.

«Можешь открыть глаза», - ворвалось в темноту. – «Осмотрись».

Подчиняясь, я открыл глаза и почти сразу же снова зажмурился. Мир. Он был таким же как и всегда, и, в то же время, изменился до неузнаваемости. В нем словно стало больше цветов, больше оттенков, я мог видеть все источники тепла и холода. Мир стал глубже и шире.
Пережив первое потрясение, я сумел открыть глаза еще раз. Осмотреться. Осмотреть себя. Да, я тоже изменился. Руки были тонкими, словно в них не осталось ничего, кроме костей. Поразительно. Обернувшись, я увидел… себя. В кресле. Усталого. Изъеденного болезнью. Уронившего голову на грудь. Да уж. Не зря я давно избавился от зеркал. Такое зрелище не для слабонервных.

«Это лишь оболочка. Вряд ли ты будешь по ней скучать».

Обернувшись, я в новом свете увидел и своего давешнего собеседника. Да, все тот же облик, тощая фигура, в черной одежде, та же гримаса на лице. Но теперь я видел, что это всего лишь маска. Сквозь нее проступало и другое, что-то иное. Словно внешний вид был не более чем костюмом, натягиваемым актером для представления. Образ. Облик, призванный пугать для того, чтобы питаться этим страхом.

«Оставь ее», - «тонкий» протянул в мою сторону руку. – «Миры огромны. А ты не видел еще и сотой их части».