Вечер набирал силу за стенами моего убежища, а вместе с ним пробуждалось и сознание, постепенно разгоняя преследовавших во сне призраков прошлого. Наконец, сделав над собой очередное усилие, я смог открыть глаза, разгоняя их окончательно.

Потолок. Ставший уже знакомым, вытяни руку и дотянешься. Ну да, не царские палаты, но и не дурдомовские. Убежище, достаточное для того, чтобы днем о мою тушку не споткнулся какой-нибудь бродяга или наркоман, коими эта местность изобиловала, ищущий того же, что и я. Где бы спрятаться и пересидеть.
Призраки прошлого, да? К чему бы это? Я давненько не вспоминал все то, что осталось позади. Старался по крайней мере.
В животе недовольно заурчало. Пора вставать. Вставать и найти что-нибудь поесть.

Выбравшись на улицу, я осмотрелся, повел носом, плотнее укутался в куртку и глубже натянул на голову капюшон. От местных я почти не отличался, так что особого внимания на меня не обращали. Просто очередная тощая фигура, без дела слоняющаяся по улицам, где фонари были еще менее частыми гостями, чем представители охраны порядка.

Ночь уже приближалась к середине, когда я нашел то, что искал. На соседней улице раздался вскрик, почти сразу же оборвавшийся. То ли зажали рот, то ли… ну, может и успею. Не будем сразу думать о худшем.
Меньше минуты мне потребовалось чтобы оказаться на той улице, и еще полминуты, чтобы найти тот тупиковый переулок, где суетливая тощая фигура, угрожая ножом, что-то злобно шипела женщине, одной рукой прижимавшей к себе ребенка, а второй, дрожащей, пытаясь снять с себя сумочку.
И как тебя занесло сюда? Да еще и с ребенком? Да еще и ночью? Не… ну серьезно… Это такой неизящный способ самоубийства?
Тэкс… и какой у нас план? Если попытаюсь вмешаться издалека или отвлечь внимание на себя, не исключено, что нарик попытается сначала избавиться от первой жертвы. Да может просто рука дернется, и он ее пырнет. Следовательно… придется вмешиваться иначе.

Тенью скользнув вдоль стены, благо, теней тут и без меня было предостаточно, я вынырнул прямо за спиной нападавшего, стиснул его запястье, выворачивая вбок и назад, металл звякнул о камень.
- И что это мы тут делаем? – почти дружелюбно осведомился я, второй рукой толкая его к стене и прижимая к ней фейсом. – Брысь отсюда… - а эта фраза была уже брошена в сторону женщины.
- С-спасибо, - прошептала та в ответ, собирая с земли свои пожитки. – Н-но…
Нарик в хватке слабо дернулся, пытаясь освободиться. Что-то болезненно ужалило меня в бок. Эй, да у тебя был не один нож?
- Брысь! – дернув головой, скидывая капюшон, я оскалился, сверкнув на женщину нечеловечески светящимися в темноте глазами.
Видимо, этот аргумент показался ей более убедительным, плюнув на пожитки, она вылетела из переулка пулей, только сумочка сиротливо осталась валяться на земле, в компании меня и наркомана, почуявшего в ней легкую добычу.

Вот и чудненько. Бок ужалило еще раз, заставив меня рыкнуть и надавить сильнее, разом ломая несколько позвонков. Тело обмякло, оседая наземь. Черт, погорячился. Ну… тут больше ничего не поделаешь. Отпустив его, я носком ботинка откинул подальше нож, осмотрел раны на боку. Крови почти не было. Дело не в этом. А вот одежду испортил. Где же я теперь найду новую?
Так же, носком ботинка, перевернул наркомана на спину. Не мишленовский ресторан, конечно, но лучше чем то, чем я питался в последнюю неделю. Надо бы только поглубже оттащить его в темноту.

Голод, терзавший внутренности похлеще бешеного пса, удалось почти удовлетворить, когда вначале переулка послышались шаги. Это – что? Она решила вернуться за своими пожитками? Вызвала полицию? Полиция приехала??? Или просто мимокрокодил шарится?
Пришлось замереть, прервав трапезу. Шаги, тем временем, не утихли, даже наоборот, становились все ближе, пока их владелец не остановился, замерев у выхода темной фигурой.
- Фу… - обратилась фигура ко мне, довольно знакомым голосом. – Тебе никто не говорил, что ты – то, что ты ешь? А ты питаешься, прямо скажем, падалью и отбросами.

Отбросив свою добычу, я встал, выпрямился. Не было нужды напрягать зрение, чтобы узнать владельца голоса. Проблема скорее была в том, что я просто не хотел его узнавать.
- Серый? А я слышал, что ты подальше от нашего захолустья перебрался. Какими судьбами?
- Хе-хе… а я слышал, что тебя во время облавы убили. Так ты не передумал?

***

Серый… Серега. Когда-то я называл его своим другом. Лучшим другом. До того, как случилась вся эта история.
С чего тогда все началось? С того, что Серый пропал. Вот так просто. В один день взял и пропал. За несколько дней мы тогда всей компашкой все морги\больницы\притоны, чем черт не шутит, облазили. Навестили друзей, знакомых, друзей знакомых и знакомых друзей, но он как сквозь землю провалился.
Все было глухо. Ровно до того момента, пока он не позвонил: «Я на даче…» - сообщил хриплый голос и отключился. Так уже совпало, что ближе всех от его дачи, которая так же была проверена, и не раз, оказались мы с Алинкой. Быстро обзвонив остальных, мы рванули туда.

На территории никого не было. А сам дом… в доме было темно и тихо. Первые несколько шагов, пока я шарился по карманам в поисках фонаря, а когда я его уже почти нашел… Вскрик Алинки, боль в затылке, звездочки из глаз и темнота.
Очнулся я уже от того, что кто-то меня отчаянно тормошил.
- Просыпайся, ну просыпайся же… - тормошил меня кто-то, увещевая голосом девушки.
Открыв глаза я едва не освоил трюк – подпрыгивание лежа. В самом доме то ли стало светлее, то ли просто глаза привыкли к темноте, но тормошивший меня вызывал именно это желание. От Алинки у него действительно был лишь голос. Лицо изменилось, и не в лучшую сторону. В первую очередь выделялись глаза. С черными белками, прорезанные светящимися вертикальными зрачками. Радужки не было в принципе. Уже дальше взгляд цеплялся за ввалившиеся щеки, за счет этого выделяющиеся, заострившиеся скулы, узкие губы, за которыми проглядывался частокол мелких треугольных зубов.
- Отвали, - отмахнулся я от чудовища, пытаясь перевернуться.
Получалось это почему-то плохо, руки отказывались сотрудничать, пришлось на них укоризненно посмотреть… и едва не шмякнуться обратно. С рукам было что-то не так…
- Ты кто? – все же осмелился я уточнить, разглядывая чудовище, и все больше и больше узнавая в нем свою девушку.
- Алина, - всхлипнуло то.
- Что, блин… как?
- Не знаю… не знаю… ты сам… Он что-то с нами… - из этого потока сознания не становилось понятней. Но после непоняток с руками пришлось все же сделать над собой усилие и подняться.

Все было каким-то… не таким. Руки, ноги, все тело ощущалось иначе. Пошарив, удалось на одной из стен обнаружить зеркало. Взглянуть на него, зажмуриться. Снова открыть глаза, рассматривая свое отражение. А свое ли? Из зеркала на меня таращилась почти такая же тварь, как та, что еще совсем недавно пыталась меня разбудить. С некоторыми отличиями… но все же. Такие же глаза, губы, зубы. Для надежности удостоверившись в присутствии странных зубов и у себя во рту сначала языком, а потом и пальцем, я привалился к стене и снова зажмурился.
Нет. Такого не может быть. Это просто сон. Кошмарный сон, навеянный длительными поисками и связанным с этим недосыпом.

- Что произошло? – осведомилась с пола Алинка, не находя в себе сил встать. По крайней мере, она перестала всхлипывать. – Как? Что с нами случилось? Как это?
- Не знаю… не знаю… Помню лишь, как ты закричала. И все… А что ты помнишь?
- Мы в дом зашли, дверь закрылась. Я за тобой шла, потом между нами кто-то вынырнул, я крикнула, чтобы ты обернулся, а потом… потом я тут проснулась, на полу.
- Весьма смело на твоем месте будить кого-то, кто так выглядит. Я бы удрал…
- Я не…

В дверь отчаянно затарабанили. За ней же раздались голоса, знакомые голоса. Толян, Миха и девчонки, Кристинка и Иришка.
Слава яйцам, знакомые голоса. Знакомые люди. По крайней мере я не сошел с ума. Рванувшись к двери, я взялся за ручку и тут меня словно молния пронзила. Открыть ее не сложно. Откинуть щеколду и впустить друзей, но…
Учитывая как я выгляжу… как Алинка выглядит, как они среагируют? Но, что действительно странно. Почему я не только слышу их голоса, но и чувствую их запах. Всех вместе и каждого в отдельности. И они пахнут… едой. В животе требовательно заурчало, а следом спазм скрутил с такой силой, что пришлось согнуться, чтобы хоть немного его унять. Я внезапно понял, что голоден. Ужасно. Невыносимо… голоден. Сглотнув, сумел выпрямиться, разжать пальцы на ручке двери. Нет. Открывать нельзя.
- Ребята, Серого здесь нет, - подал я голос.
- Чо за шутки? – раздалось с той стороны. – Давай, открывай… мы сюда издалека перлись.
- Наверное ошибка вышла. Или связь барахлила… Может, он уже домой вернулся? Надо проверить?
- Ну так открывай, и поехали, - возмутился за дверью голос Толяна.
- Ребят… мы вас догоним, - неубедительно соврал я.
- Ну вы, блин, нашли время, - снова возмущенный голос, но уже другой.

Потоптавшись еще немного под дверью, друзья разошлись по машинам, хлопнули двери, зарычали моторы, потом шорох шин по земле и… тишина.
Я сполз по двери спиной на пол, для надежности прижимая возмущающееся пузо обеими руками.
- Почему ты не открыл? – Алина присела рядом, принюхиваясь.
- Потому что их нельзя было впускать.
- Вот так ты и сдохнешь с голодухи, - раздалось из дальнего конца комнаты.
Подняв взгляд, я увидел Серегу, замеревшего, облокотившись на косяк проема в другую комнату. И почему я его раньше не обнаружил?

- Серега? – я поднялся со своего места, рефлекторно задвигая Алину за спину. – Какого черта? Что происходит?

Тот сделал несколько шагов в нашу сторону, за ним следом вошли еще двое. Их я не знал. А учитывая внешность… скуластая и зубастая, она не позволяла даже предположить, кто бы это мог бы быть. Серегу я опознал, в основном, по одежде и голосу. Ну и телосложение не особо изменилось.
- Ты должен был их впустить, - припечатал тот, проходя в комнату и устраиваясь за столом.
- Серый, ты с ума сошел? Ты себя видел? – рявкнул я.
- Ну я же тебя впустил… - усмехнулся тот, поднимая со стола древнюю тарелку и крутя ее в пальцах.
- Зачем? Чтобы… - меня вдруг осенило, в два шага преодолев разделяющее нас расстояние, я выбил тарелку из его руки и вцепился в одежду, приподнимая, не смотря на разделяющий нас стол.
- Нет… - сжав мою руку так, что, казалось, захрустели кости, он стал поочередно отцеплять от себя мои пальцы. – В конце концов, ты – мой лучший друг. Я хотел, чтобы ты ко мне присоединился. Ну и твоя девушка, вряд ли ты захотел бы ее оставить или… съесть. А вот остальные мне не нужны.

Освободившись из моей хватки, Серый отшвырнул меня в стену, что-то хрустнуло. Надеюсь – стена. Зарычав, я попытался собрать свои конечности в кучу и встать, но и это оказалось не так просто.
Пока я собирался с руками-ногами и силами, натюрморт в комнате немного изменился. На столе образовалась куча мяса. Буквально. Куча. Мяса. Что самое мерзкое – человеческого. И один из сопровождающих Серого из дальней комнаты тащил еще один кусок, в котором я опознал руку. Замутило. И вместе с тем голод навалился с новой силой.
- Ты больной, Серый, - припечатал я, все же поднимаясь на ноги.
- Нет, - спокойно парировал тот, выбрав из кучи кусок и тут же вонзив в него зубы. Замутило интенсивней. – Это – природа. Люди спокойно едят стейки, куриные ноги, крылья, колбасы. Что-то я не замечал тебя за возложением траурных венков у мясных лавок. А теперь решил в моралиста поиграть?

Поднявшись со своего места, она приблизился, ухватил меня за шкирку, как нашкодившего щенка и, протащив за собой, почти ткнул лицом в кучу. Сладковатый запах обжег ноздри, наполнил легкие, вынудив в очередной раз зарычать борясь то ли с собой, то ли с ним. Уцепившись мертвой хваткой за край стола, я сумел отстраниться, несмотря на все еще напирающую руку Серого.
- Нет! – хрипло выдохнул я.
- Нет? – насмешливо уточнил тот. – Дело твое. Хочешь – уходи. Удерживать тебя никто не будет. Но если не будешь есть – ты сдохнешь. Но сначала почувствуешь голод. Такой голод, который не сможешь контролировать, не сможешь удержать. И ты поешь. Как думаешь, кто будет твоей первой жертвой? Мужик, возвращающийся со смены? Тетка, идущая в магазин? Бабулька? Школьник? Твоей природе будет уже все равно.
- Не твое дело…

Для надежности отойдя на пару шагов, я все же сумел совладать с собственными ощущениями, развернулся.
- Алина? – вспомнил про девушку, оглянулся, но она уже что-то ела… не обращая на меня внимания.

***
- Так что? – вернул меня из воспоминаний знакомый голос. – Не передумал?
- Нет…

Из темноты вынырнуло еще несколько фигур. Две побольше, их я уже видел. Тогда. В доме. Одна поменьше, Алина. Надо же. Еще двоих я увидел впервые.
- Даже интересно, Серег, кто из них с тобой это сделал? Зачем?
- А это уже не твое дело, - он приобнял за талию приблизившуюся девушку. Она прильнула к его плечу. Эх, Алин, и когда я так в тебе ошибся? – Чем нас больше, тем легче работать. Бывают, знаешь ли, люди, желающие без следов избавиться от других людей…
- Так уж получилось, что это и мое дело. Не твоими ли усилиями я превратился в эту тварь? И кем же ты подрабатываешь? Наемным киллером? Избавляешь успешных банкиров от менее успешных банкиров? Не вашими ли стараниями сводки без вести пропавших только растут? Я не заинтересован.
- А чем же ты заинтересован? Поселился в клопятнике… жрешь всякую дрянь. Героем себя возомнил? Борцом за справедливость? Охотишься на наркоманов, маньяков, убийц. А не староват ли ты, чтобы играть в супергероев? М-м-м?
- Уходи, Серега, - я оскалился, сверля всю компанию взглядом. Их больше. Если будет драка, они меня наверняка убьют.
- Как знаешь, - он усмехнулся, приподняв голову. Запустил руку в карман и, выудив из нее небольшой клочок бумаги, кинул его к моим ногам. – Но если передумаешь, сможешь меня найти.

Через мгновение в переулке я остался один. Ну, если не считать труп и мусор. Сфокусировал взгляд на клочке под ногами. Визитка? Серьезно? За кого ты меня держишь?

Брезгливо переступив бумажку, я привычно натянул капюшон и вышел на улицы города. Труп найдут, рано или поздно. Но тут никого особо не удивишь нападением бродячих собак. А разбираться в укусах все равно никто не будет. Женщина меня видела. И что? Слухов, которыми полнятся трущобы, хватит на сборник энциклопедий. Одних только регулярных похищений инопланетянами хватило бы на инопланетную базу прямо на месте. В слухи тут никто не верит.
Нет, я не моралист. Но пока есть выбор, только я имею право выбирать, что именно мне жрать.