Школа, в которой я учусь, довольно старая. Четырёхэтажная. Ей около пятидесяти лет. Но она довольно неплохо сохранилась. Школа имеет характерную советскую архитектуру. Фасад здания украшен барельефами с символикой той эпохи, звёздами, снопами. Но всё же она современная. В классах удобная мебель, красивый коридор с лавочками и автоматами с едой. 

На территории школы расположено множество клумб. 

Рядом со школой расположен стадион. Футбольное поле, дорожки для бега, спортплощадка. Там проводятся уроки физкультуры. 

Школьная столовая замечательная. Еда в ней вкусная, особенно выпечка. Особенно пицца. Но пирожки с капустой и сосиска в тесте тоже вкусные.

Но главное не это, а история, которую мне недавно рассказали в столовой. О гуляющих ночью в школе детях.

Я не люблю выходить на улицу ночью. Магазины закрыты, общественный транспорт не работает до утра. Поэтому я не уверен в правдивости данной истории.

Говорят, иногда, ночью, в некоторых окнах школы горит свет. Хотя ночью даже вахтёров нет.

Сами собой открываются окна и двери. Говорят, иногда, в светящихся окнах ходят силуэты. А иногда, ночью из окон школы слышна музыка. 

Многие подходят к этому вопросу скептически. Окна не могут открываться сами по себе. Сторожа стали работать и ночью. Но свет по ночам включатся не прекратил.

Сторожа стали чаще увольняться. Некоторые из них говорили, что по ночам в коридорах слышали пение. Иногда в классах. Когда они заходили в помещения, откуда доносился звук, в них никого не было. Чаще всего это был голос девушки, но иногда было пение детского хора. Чаще всего пение слышалось у актового зала. Говорят, пение было очень красивым, звонким. Песни были в основном из советских фильмов, чаще всего на тему школы. 

На досках появлялись рисунки цветов, деревьев, домов, котов, того что часто рисуют дети. Но их обнаруживали утром, когда только открывали кабинеты. Это тоже очень странно, ведь в конце дня убирают кабинеты, моют парты и доски. 

Я не особо верил в эти истории. Поэтому, когда друзья предложили остаться в школе на ночь, я согласился. Всё равно в тот день я был один дома, родители уехали к бабушке в другой город. Была середина сентября. Погода была достаточно теплая, поэтому я часто ходилт с друзьями на школьный стадион. В основном мы играли в футбол и занимались бегом. В один из таких дней мы решили узнать, реальны ли те байки. Ведь их рассказывают уже лет тридцать.

В городе у нас много криповых легенд, но в основном они связаны с заброшенными зданиями. Но мы никогда не гуляли по заброшкам, в целях безопасности. А школа - безопасное место. Особенно ночью. 

Оставалось лишь одно, остаться в школе после закрытия. Школа закрывалась после девяти вечера. Мы дождались закрытия на лавочке на четвертом этаже. Никто нас не заметил. Мы поняли, что никто к нам не пойдет, когда выключился свет. Абсолютная тишина. 

Мы включили фонарики на телефонах, а проходя мимо окон, использовали свет экрана, чтобы не привлекать внимание с улицы. Да и не было особой необходимости, лунный свет освещал коридоры. За окном свистел ветер. В лунном свете школа казалась холоднее, чем в солнечном, хотя погода в помещении постоянная.

Вдруг мы услышали шаги со стороны лестницы. Мы замерли и быстро пошли в противоположную сторону, в конец коридора. Он был менее освещён и там стоял шкаф. Мы спрятались за ним и стали ждать. Шаги становились громче. Это больше напоминало пританцовку. 

Из входа на лестницу выбежали пританцовывающие ноги в юбке. Мы еле сдержались, чтобы не закричать. Выше пояса тела не было. А ноги танцевали чечётку. 

Когда тело убежало, мы нервно выдохнули.

-Вы это видели? - нервно спросил Поляков. 

-Говори тише! - ответил Саша.

Мы стояли около двух минут, переводя дух.

- Давайте спустимся ко входу и уйдем!- резко прошептал Лёва.

Мы переглянулись и закивали в ответ.

Как в Скуби Ду, мы на цыпочках друг за другом пошли к лестнице. Абсолютная тишина. Третий этаж. Ниже лестница была погружена во мрак. Мы включили фонарики. 

Ничего особенного. Обычная лестница, мы начали спускаться. Мы прошли немного вперёд. Внезапно выключились все телефоны и мы оказались в темноте. Мы замерли на лестнице. Кто-то ниже по лестнице засмеялся. Мы стали бежать обратно, но споткнулись и упали вниз. Смех прекратился и телефоны снова засветились. Мы подняли их и начали осматриваться. Впереди нас кто-то стоял.

С виду это была девочка лет десяти. По крайней мере на ней была школьная форма и хвостики на голове. 

-Эй! Ты как здесь оказалось? Всё нормально? - Лёва медленно пошёл вперёд. Девочка стала тихо смеяться.

-Эй? - Лёва дотронулся до её плеча. Она повернулась, мы отпрянули назад, Лёва грохнулся на пол. А девочка продолжала смеяться.

Её челюсть висела, а щёки были разорваны на лоскуты. Рубашка была залита кровью, стекающей на пол. Она стояла и смеялась, а потом подошла к застывшему в ступоре Лёве и опустила свою руку ему на плечо. Рука была изуродована, некоторые раны были глубоки настолько, что в них были видны кости. Она наклонилась поближе, кровь стала капать на Лёву.

-Теперь ты водишь! - сказала она. 

Мы забежали в коридор от лестничной клетки. Пробежали половину этажа, в сторону противоположной лестницы. Но вскоре остановились. Было что-то не так. Двери во всех кабинетах открыты на распашку. Заиграло пианино. 

Рядом находился кабинет музыки. Мы медленно подошли к нему и посмотрели в дверной проём. 

На пианино кто-то играл. Какая-то черная фигура в темноте была трудно различима. И только через некоторое время мы пригляделись. Тело было обгоревшим. Полностью. Часть кожи и мышц отслоились. Тело сидело к нам спиной.

Белоснежные шторы были раздвинуты. В окне кабинета виднелась луна, залившая его своим светом. А в центре кабинета кружилась в танце девушка. Кудрявые белокурые волосы, белое платье, на котором расплылись алые пятна. 

С подбородка вниз стекала кровь. Шея, плечи и платье потемнели от крови. Её кожа была белая, как фарфор. В свете луны этот контраст был слишком отчётлив. 

Пианино замолчало, труп девушки перестал танцевать. Даже шторы в комнате остановились, хоть и окно в кабинет было открыто. Они одновременно повернулись в нашу сторону. Пианист выглядел как тень, были видны только очертания его обгоревшего костюма. Когда он поднялся, мы остолбенели. Он был слишком высокий и худой. Двухметровая тень, с длинными руками и пальцами, больше напоминала обгоревшее дерево. Даже очертаний его лица не возможно было рассмотреть. Глаза девушки были полностью белыми, а лицо не выражало никаких эмоций. Оно больше напоминало маску.

Они смотрели на нас и не шевелились, как и мы на них. После недолгой паузы пианист отвернулся, сел за пианино и продолжил играть, а труп девушки снова закружился в лунном свете.

Мы вышли на лестницу, противоположную той, на которой встретили мертвую школьницу. На этот раз никого на лестнице не было. Быстрым шагом мы спустились на первый этаж и пошли к выходу. Ничего подозрительного не было. Мы вышли на улицу.

Идя к воротам мы развернулись и замерли. В окнах школы включился свет. У некоторых окон стояли силуэты детей. Все изуродованные, покрытые ранами, ожогами, залитые кровью. Они стояли и не шевелились, смотря нам вслед. Когда мы вышли за ворота школьной территории, все окна разом потухли. Быстрой нервной походкой мы пошли ко мне домой.

Первое время мы обсуждали то, что произошло. Мы пытались понять, что это было. Но со временем эта история отошла на второй план.

Однажды я прочитал пост в группе ВК. "Тридцать лет назад назад, группа учащихся школы номер 12 города N, погибла в результате ЖД аварии по пути в Артек. Ребята были участниками школьного ансамбля".