Больше крови
Указать автора!7 мин. Бездна RAINYDAY8 25-06-2020, 14:44 Источник Принял из ТК: Helga
Я не знаю из-за чего это началось и почему именно со мной. Просто однажды проснулся и увидел красное пятно на подушке. Тогда я не обратил на это внимания, потому что течёт у меня иногда кровь из носа, бывает такое. Больше удивился когда пошёл чистить зубы и увидел, что дёсны тоже кровоточат. Но на такую мелочь я, конечно же, болт положил.
Это повторилось и на следующий день. Дважды у меня текла кровь из носа, хотя я не болел и совсем не напрягался.
Да, начиналось всё более чем скромно.
Но затем продолжилось. Однажды я порезался, совсем неглубоко, как обычно бывает когда режешь хлебушек, но рука не заживала больше часа. Это уже показалось мне ненормальным. Потом почему-то стало везти на мелкие царапины и порезы, которые заживали очень долго.
Сначала испугался — что, если у меня гемофилия? Но ведь это наследственное заболевание, оно проявляется ещё в детстве, а на мне всю жизнь всё заживало как на собаке. Непонятно, надо с этим к врачу идти.
Сразу я к врачу естественно не пошёл. Сейчас уже понимаю, что сделай я это раньше — мне бы все равно ни чем не смогли помочь, но тогда просто забивал.
Причём вскоре у меня появились сомнения, а есть ли смысл обращаться в больничку, смогут ли мне вообще поставить диагноз. Потому что началось что-то совсем не вписывающееся в мои представления о работе человеческого тела.
Сижу вечером за компом, листаю смешные картинки, чувствую себя отлично. Замечаю на руке маленькую царапину. Удивился, что не помню как её получил и как потом останавливал кровотечение. Даже сначала обрадовался, что всё со мной не так уж и плохо.
Так эта «царапина» начала прямо на глазах расти и раздвигаться, сочась сукровицей. Набухшая на краях ранки кожа сама расползалась, корочка с неё отваливалась, обнажая то что я видеть совсем не хотел. Пытался не двигать рукой чтобы не нанести лишних повреждений, но сделать с этим ничего было нельзя, и я просто с ужасом наблюдал как на мне появляется лишняя дырка. Надо ли говорить, какие при этом были ощущения?
Ужас это вызвало только в первый раз, потом было только больно и омерзительно. Думаю, если бы я попытался расковырять себя ножиком — почувствовал бы то же самое. Проверять это предположение у меня ни малейшего желания не было, но я всё же получал случайные порезы, пусть и не такие глубокие, было с чем сравнивать. Обезболивающие хоть немного облегчали моё состояние.
Вот тут мне стоило бы предположить мистическое вмешательство, потому что на людях со мной ничего подобного не было, максимум — кровь из носа пойдёт, и то быстро останавливается. Обычно она начинала вытекать из меня без причин только когда я один, но тогда я считал, что это мне так везёт просто.
Мой обычный день начинался так: я просыпался с застывшей красной корочкой на лице и с металлическим привкусом во рту. Чтоб вы понимали: похмелье лучше. Шёл умываться и отплёвываться. Это помогало только если мне нужно было на работу. В выходные же эта херня снова начинала сочиться из носа, глаз, рта. Открывались и закрывались новые отверстия, по несколько штук сразу. Я старался как можно больше времени проводить в людных местах, но всё равно периодически чувствовал, как под одеждой появляются новые ранки. Вся моя одежда, не говоря уже о постельном белье, пропахла кровью, даже толстовка, в которой я выходил покурить, и которая раньше пахла табаком. Комнату проветривал, одежду стирал, всё помогало только на пару часов. Никогда не был на мясокомбинате, но мне кажется, что воздух там стоит примерно такой же, как у меня в квартире.
И я совсем не чувствовал слабости, которая должна быть из-за большой кровопотери.
К врачу всё-таки решил сгонять, потому что глупо решать за профессионалов, смогут ли они поставить тебе диагноз. Так как все симптомы исчезали в присутствии других людей, то у меня конечно же ничего не нашли и направили к психиатру. Я подумывал о том чтобы сходить, но из всех моих симптомов на ипохондрию можно списать только постоянно преследующий меня запах, а вот самопроизвольные кровотечения — они объективно есть.
А в том, что и вонь я себе не внушил, меня убедила мама, когда зашла ко мне домой, принюхалась и спросила: «ты что, свиней тут режешь?»
Я потом к другим врачам ходил, никто ничего у меня не видел, все посылали к психиатру.
И эту часть пиздеца ещё можно было бы терпеть, если бы изменения затронули только моё тело, но они затронули и мой разум, меня самого! В своих снах я убивал людей (опустим неприятные подробности), убивал обязательно ножом, топором или другим холодняком, и всегда медленно, чтоб крови как можно больше выпустить. Это само по себе тошнотворно, но пока я не просыпался — ещё и кайфовал от этого! Это было не столько садистское удовольствие (к счастью, это мне не свойственно даже во сне), сколько физиологическое. Меня тянуло к человеческой плоти, не покрытой кожей, от чего по утрам хотелось блевать ещё сильнее чем раньше. Её запах из-за этого стал казаться куда более мерзотным. Хуже кровавых луж, в которых я просыпался, только противоестественное влечение к ним, испытываемое во сне.
Но лучше уж так, лучше пусть оно остаётся во сне, чем появится в жизни. С самообладанием у меня всё в порядке, я бы не стал нападать на людей, само желание совершить это нападение, появись оно у меня, уже заставило бы ненавидеть себя. Именно себя, а не своё тело, которое я уже воспринимал просто как херовое место жительства; как квартиру, которую каждый день заливают, и нет смысла приводить её в порядок, потому что завтра будет то же самое, и съехать с неё тоже нельзя.
Можно сколько угодно напоминать себе, что всё может быть ещё хуже, но легче мне от этого не становилось. Когда мне не нужно было на работу на следующий день — я принимал снотворное от которого не видел сны, потом весь день после них не было сил что-то делать. А перед работой приходилось терпеть, ну куда деваться-то.
Когда я уже смирился, потому что ничего поделать не мог, то всё стало ещё хуже.
Мне снился сон, в котором я как обычно перерезал человека везде, где только были крупные сосуды, и вскрыл ему брюхо. Тут сон переменился: из только что вскрытого брюха вылезло нечто гадкое даже на фоне общей обстановки этого сна. Очень я удивился, ведь никогда ничего такого раньше не было. Это была женская фигура, похожая на статуэтку палеолитической венеры. Вот только статуэтки не передают всей поганости плоти. Кровь, жир, голое мясо без кожи, всё то, что секунду назад казалось мне притягательным, было собрано в одном образе. Вонь стояла такая, что наваждение с меня моментально сняло и я проблевался прямо во сне. Это нужно остановить, попытаться проснуться!
— Ты не проснёшься пока я тебе не позволю, — обратилась ко мне сущность, — во сне время может растягиваться на годы, но я надеюсь, мы управимся быстрее.
Она глумливо улыбнулась мне.
— Так это ты заставляешь меня видеть одни и те же сны?
— Ты напрасно обвиняешь меня в насилии над своей волей. Ничего чуждого себе ты в своих снах не видишь. Кровь естественна, ты бы не прожил без неё и минуты. А то, что она тебе неприятна, то, что ты отторгаешь собственную плоть — это твои личные проблемы. Проблемы, которые ты со временем преодолеешь.
— Я не отторгаю собственную плоть, я только не хочу чтобы она сочилась из меня как будто так и надо! Не хочу, чтобы люди сторонились меня из-за неё. Не хочу, блять, чтобы она пыталась контролировать мой разум, в конце концов! — не выдержал и закричал я.
— Пойми же, что я не делаю ничего сверх природы! — высокомерно усмехалось существо, — думаешь, если я оставлю тебя, ты станешь свободным? Тело твоё избавится от болезней, начнёт благоухать розами, чувства голода и холода не будут направлять твою жизнь, не будут завладевать твоими мыслями, стоит тебе не удовлетворить их?
— Я стану таким же как и все! — уверенно заявил я.
— Ты ошибаешься, думая что ты чем-то отличаешься. Я приходила ко многим тысячам до тебя и приду ко многим тысячам после. Даже среди твоих знакомых есть несколько человек, которые приняли меня. Никому это сначала не нравилось, некоторым, как тебе, приходилось являться и всё объяснять, но рано или поздно все смирялись и привыкали. И ты тоже привыкнешь. Тебе же будет проще, если это случится рано.
«Мне будет проще, если ты меня оставишь в покое» — подумал я, но вслух не сказал, потому что заметил, что нож из моей руки куда-то исчез, хотя я его не отпускал. Нигде рядом его тоже не было. Тут же вспомнил, что она может растягивать время во сне. Она уже причиняла мне вред, и сейчас может сделать это гораздо более жестокими и болезненными способами, от которых в реальности я бы умер. Сейчас благоразумно будет во всём соглашаться, чтобы поскорее проснуться, а потом уже решать что делать дальше.
— Вот умница, — ответила она на мои мысли, — ты проявляешь смирение, и я награжу тебя за это. Я оставлю кровь в твоих сосудах, если взамен ты дашь мне чужую.
— Я не причиню вреда другим людям. Это даже не обсуждается. Делай что хочешь, ешь меня с говном, но я не пойду на преступление для тебя.
— А мне и не надо чтобы ты причинял вред людям, — снисходительно улыбнулась она, — мне нужна кровь, а чья она будет — решать тебе. Зверей, птиц, тебя самого — чья угодно. Если решишься напасть на человека, отговаривать тебя я не буду, но и не смею требовать этого от тебя. Я же не заставляю тебя идти против природы, ты не забыл?
***
Она не сломает меня. Я вытерплю.
Кровь прольётся в любом случае, моя или чужая. Противно мне и то и другое. Но помогать ей я не буду, ну уж нет! Всё что происходит со мной — вызвала она. Не представляю как этому сопротивляться, но сдаваться точно не собираюсь!
Такие мысли у меня были в первое утро после того как я увидел Лилит. Знаю, она не похожа на персонажа из мифологии, но мне показалось, что что-то общее у них есть, поэтому я стал так её называть.
Лилит взялась за моё тело с удвоенной силой. Почти всё время я был покрыт сочащимися язвами, которые исчезали мгновенно как только я хотел пожаловаться на самочувствие хоть кому-нибудь.
Только запах никуда не исчезал. Людям тяжело было находиться рядом со мной, о чём некоторые заявляли прямым текстом. Уж не знаю о чём они думали, но явно считали, что я поехал кукухой.
Всё это можно было бы перетерпеть, ведь была надежда на то что Лилит оставит меня когда увидит, что я не поддаюсь. Но она всерьёз собиралась добить меня. Всё тем же старым испытанным способом — через сны.
Они стали не такие как раньше. Все сны которые я видел ещё до начала вот этого вот всего, воспринимались как в тумане, физические ощущения в них были слабы, но теперь они стали такими же как и в жизни. И запах, и вкус крови чувствовались острее, и влечение казалось непреодолимым пока я не просыпался. Я по-настоящему расслаблялся в своих снах и просыпаясь жалел о том что всё закончилось. Это не внушило мне желание пойти обмазываться чужой кровью, я ведь понимал, что в жизни такое блаженство недостижимо, и меня просто вырвет, не говоря уже о том, что это, блять, убийство!
Нет, я не был близок к тому чтобы начать приносить жертвы Лилит, таких мыслей у меня совсем не было; наоборот, эйфория, которую я испытывал во сне, вызывала у меня отвращение к себе. Оно бессмысленно, ведь эта эйфория была мне навязана со стороны, но я же испытывал её!
Это и было самое ненавистное в снах. Болезненные наросты на коже я мог бы срезать если бы захотел, а взять и просто так отрезать кусок своего сознания нельзя.
Я продолжал спасаться снотворным, пил его уже каждую ночь. Меня вскоре уволили с работы из-за опозданий (будильник не всегда мог до меня дозвониться) и из-за того что упала моя работоспособность. Это официальный повод, который пришёлся начальству очень кстати, нельзя же держать у себя человека, который похож на опустившегося наркомана. Сил на поиски новой работы у меня не было, да и никто не возьмёт к себе человека, от которого на собеседовании несёт как от куска сырого мяса. Моих накоплений должно было хватить на ещё полгода, а там посмотрим.
Две недели я провёл в полубессознательном состоянии, большую часть суток я спал, остальную — бессильно лежал; сказывалось действие таблеток.
Такое вялое существование было прервано новым явлением Лилит. На этот раз она не вылезла из трупа, а просто возникла из ниоткуда, и ничего кроме неё в этом сне не было
— Тебе же нравится видеть сны? Зачем ты подавляешь свои желания? Так ты только медленно убиваешь себя. Разве это разумно?
— Мне плевать на разумность. Такова моя воля — не видеть крови вокруг себя.
— Ты привык думать, что кровь тебе противна. Но ты правда думаешь, что я смогла бы заставить тебе испытывать во сне чуждые тебе удовольствия? Я хотела бы подарить тебе садистское наслаждение от разрезания других людей, как тысячам других до тебя, но ты добрый человек по натуре, поэтому на это моих сил не хватит.
Об этом я даже не подумал.
— Для меня естественны только те удовольствия, которые я испытываю без чужого влияния. — ответил я отойдя от шока.
— Моё влияние не в том чтобы дать тебе новое счастье, а в том чтобы показать тебе то, что тебе нравится, чтобы ты увидел новые стороны своей личности и перестал подавлять своё естество.
Нет.
Она права, и это ужасно. Проснуться, пожалуйста, проснуться!
***
Нельзя отрезать от себя кусок своего сознания. Но если этот кусок делает жизнь невыносимой — можно погасить всё сознание.
Не хочу потерять окончательно контроль над своим разум. Он ценнее всего для меня, ценен больше крови.
Не то что вид, запах и вкус её, не то что боль, но даже сами мысли о крови... Это невыносимо. Назовите меня слабаком — мне уже плевать, я только хочу чтобы это побыстрее закончилось. Не хочу и не буду чувствовать желаний, которых чувствовать не должен. Не могу терпеть кровь даже внутри себя.
Не буду рассказывать о своих дальнейших планах. Потому что это моё последнее письмо должно прочитать как можно больше людей, и не я хочу, чтобы у него были проблемы с роскомнадзором.
***
Вот не думал я, что смогу дописать продолжение, но должен, пока ещё могу себя контролировать. Вдруг кто-то ещё окажется в такой же ситуации. Вы поймёте, как делать нельзя ни в коем случае, и в чём была моя ошибка.
Не буду рассказывать при каких обстоятельствах, у нас с Лилит состоялся такой разговор:
— Не этого я желала, когда просила у тебя крови, но такая жертва тоже весьма хороша! Это было глупо, если ты хотел победить меня, а не сдаться. А ты ведь совсем не глуп! И будешь после этого отрицать своё влечение к кровопролитию?
— Это уже не важно. У тебя остались считанные минуты чтобы мучить меня, возможно даже секунды. Говори что посчитаешь нужным, спорить я не буду.
— Ну почему же секунды? Дальше тебя ждёт долгая, и если ты будешь покладистым, то ещё и счастливая жизнь. Твоё жертвоприношение сделала меня сильнее, намного сильнее твоей воли. Как наркоман в поисках дозы, ты будешь не в силах сопротивляться желанию резать других людей, которое ты почувствуешь вскоре после пробуждения.
Мне ведь под силам вернуть в твоё тело истёкшую из него кровь, что ты уже мог видеть раньше.
Она была права. Прямо сейчас, пока я пишу это, моя воля ослабевает под жаждой насилия. Я должен идти.
2 200 просмотров
1 комментарий
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
