Я не верю в мистику. Не верил. До одного случая. Я тогда работал курьером третий месяц.  Работа не из лучших, но платили стабильно. Это история о том, как один заказ изменил всю мою жизнь и мои взгляды на мир. Помню, как я шёл по улице, держал в руках тёплую коробку с пиццей, думал о чаевых и о том, что купить на следующую зарплату. А потом...

Это был обычный пятничный день. В приложении пришел заказ — большая пицца «Четыре сыра». Адрес: улица Черкасова, дом 13, квартира 61. Адрес оказался незнакомым. Никогда не слышал об этой улице, хотя родился и вырос в этом городе. 

Навигатор сначала завис на пару минут, а потом повёл меня через дворы, по узкой дорожке вдоль старого забора. Дом стоял в самом конце тупика. Девятиэтажка выглядела будто заброшенная: чёрные оконные проёмы, облупившийся фасад, дверь немного покосившаяся. 

Внутри - неработающий лифт, ржавые почтовые ящики, спёртый воздух, мусор в углах. И гробовая тишина. Сейчас, когда я это пишу, всё кажется зловещим. Но тогда я не насторожился. В нашем городе довольно много старых домов, есть и заброшенные. И мне уже доводилось доставлять еду в места и похуже.

Я не спеша поднимался на седьмой этаж. Дверь квартиры номер 61 была слегка приоткрыта. Звонок не работал, пришлось постучать. Ответа не последовало. Я открыл дверь и громко крикнул в тишину квартиры:

— Доставка! Пицца «Четыре сыра!»

Из-за двери в туалет раздался приглушённый, слегка смущённый женский голос:

— Оставьте на столе на кухне, пожалуйста.

Мне не хотелось проходить в чужую квартиру, но делать нечего. Пицца была оплачена. В коридоре я её оставить не мог, так так поставить коробку было не на что - ни комода, ни тумбочки, ни даже стула. Не на пол же бросать. Вздохнув, я, не разуваясь, прошёл на кухню. (Эх, если бы у меня была возможность вернуться в тот день, я бы бежал оттуда со всех ног.)

 Я успел сделать всего несколько шагов. И вдруг, входная дверь с громким звуком захлопнулась. Я бросился обратно. Дёргал ручку. Закрыто. Несколько секунд я просто стоял, пытаясь осмыслить произошедшее. Потом тихонько постучал в дверь туалета. Мне было очень неловко беспокоить женщину в столь неподходящий момент. Но ничего не делать тоже было как то странно. Поэтому я громко обратился к ней:

— Извините! Вы не могли бы открыть дверь? Она, наверно, захлопнулась из-за сквозняка.

Ответом была тишина. Я постучал ещё. Снова ничего. В конце концов я предупредил женщину, что захожу, и открыл дверь туалета. Он был пуст. Тусклая лампочка освещала грязный унитаз. Сказать, что я удивился — ничего не сказать. В попытке понять, куда делась эта странная женщина, я обошёл всю двухкомнатную квартиру несколько раз. Она была пуста.

— Эй, это не смешно! — заорал я. — Кто-нибудь, выпустите меня!

Нет ответа. Прошло минут двадцать. Я пытался позвонить, но телефон просто вырубился и больше не включился. Проверил планшет — та же история. Если это какой-то розыгрыш, то он явно затянулся. 

Попробовал выбить дверь, но она не поддалась. Я подошёл к окну — и замер. 

—Что за чёрт??

За ним ничего не было видно, кроме густого белого тумана. Это странно, ведь день был ясный. 

— Эй! — закричал я, распахнув окно. — Меня кто-нибудь слышит?! Пожалуйста, помогите!

Туман стоял плотной стеной, поглотившей улицы, дома, весь город. Он не колыхался, не рассеивался. Я вдруг почувствовал, что из этой безмолвной белизны тумана, кто-то смотрит прямо на меня. Холодный липкий ужас заставил кожу покрыться мурашками.

Докричаться до соседей не получилось. Прыгать с седьмого этажа — верная смерть.

Я закрыл окно и ещё раз прошёлся по квартире, осмотрелся более внимательно. Всё было старым. Ванна покрыта ржавчиной. Кроме кровати и шкафа, в комнатах не было мебели. На кухне стоял маленький стол и два стула. В шкафах было пусто. Ни столовых приборов, ни посуды. Пришёл к выводу, что тут давно никто не живёт.

 Несколько раз мне казалось, что за спиной кто-то стоит. В такие моменты кожа покрывалась ледяными мурашками, а волосы на затылке вставали дыбом. Но каждый раз, когда я оборачивался, — никого не было. 

У меня не было часов, поэтому я не знаю точно, сколько прошло времени. По ощущениям — часов пять. Но ничего не изменилось: дверь никто не открыл, за окном — всё тот же белый туман. Хотя уже должно быть темно.
На удивление, мне не хотелось ни есть, ни пить. Все потребности моего организма будто отключились. Но я решил, что поесть всё-таки надо, пусть даже через силу.
Я открыл коробку с пиццей — и меня чуть не вырвало. Пицца вся была покрыта серо-зелёной плесенью, словно пролежала на столе целый месяц. Она пахла гнилью. В углу коробки лежала скрюченная и засохшая дохлая муха. Я не просто чувствовал отвращение — я ощутил экзистенциальный ужас. Как такое вообще возможно?!
Я захлопнул коробку и отшвырнул её подальше от себя. Потом быстро встал и ушёл в комнату. Находится рядом с этой мерзостью не хотелось. Спать тоже не хотелось. Я просто лежал на кровати.

В голове крутились вопросы: «Что это за место?»,«Какого чёрта тут происходит?» и «Как же отсюда выбраться?»
Я закрыл глаза. За стеной слышался тихий шорох, царапанье и какое-то шипение, похожее на змеиное. Я стучал по стене, умоляя о помощи, потому что думал, что это соседи вернулись домой. Но мне никто не помог. В конце концов, я просто уснул в кровати, на пыльном покрывале. На несколько часов выпал из реальности. 
Меня разбудил щелчок замка на входной двери. Я подскочил с кровати и бросился к выходу.

И тут я услышал тот же женский голос. Его обладательницу по-прежнему не было видно. Он доносился как будто из-за стены.

— Ты свободен. Прости, что сделала это с тобой… Я была очень голодна.

— Кто ты? — закричал я.

— В вашем мире нет слов, чтобы описать меня. Уходи. Пока я не передумала.

Я не стал терять времени — просто побежал вниз со всех ног. Лестница казалась бесконечной. Тогда я ещё не задумывался, что значат её слова: «Я была голодна». О чём это? Пицца же осталась нетронутой. Верить в загадочное существо из иного мира мне не хотелось. Я по-прежнему предпочитал считать случившееся странным розыгрышем или каким-то дурацким социальным экспериментом.

Лестница под ногами казалась бесконечной. Когда я наконец выскочил из подъезда, на меня навалилось чувство сильной усталости. Колени болели, спина вдруг заныла, будто я спал на камнях, а не на мягкой кровати. Ужасно хотелось есть и пить. 

Я побрёл к своей машине и с удивлением увидел, что вокруг неё столпились люди: двое сотрудников полиции, мои родители и друзья. Когда я подошёл и поинтересовался: «Меня ищете?», — все уставились на меня с немым изумлением. И только мать закричала и стала оседать на асфальт. Отец успел подхватить её. Сотрудники полиции удивлённо смотрели то на меня, то на листовку с моей фотографией. Мой лучший друг приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, но передумал. Сигарета выпала из его губ.

Потом все наперебой начали расспрашивать меня о том, что случилось. Оказалось, меня не было четыре дня. Все близкие искали меня. Сначала сами, потом с помощью полиции, которая в итоге обнаружила мою машину во дворах.

Я рассказал всё, как было: о своём заточении на седьмом этаже странного дома, о голосе загадочной женщины. Но когда я обернулся, чтобы указать рукой на тот дом, то обнаружил, что он… просто исчез.

И вот тут мне стало по-настоящему жутко. Воздух вокруг стал липким, плотным, я задыхался от леденящего душу ужаса. 
Но ещё более жутко стало, когда я посмотрел в зеркало. В свои двадцать пять я выглядел почти как ровесник своих родителей. Волосы с сединой, морщины, уставшие глаза. Я не сразу понял, что это действительно я. Помню, что закричал тогда отчаянно, пронзительно, как раненое животное. 

С тех пор прошли месяцы. Я больше не работаю курьером. И не ем пиццу. Я пытаюсь жить дальше. Привыкнуть к изменившемуся телу. Учусь смотреть в зеркало на своё лицо без чувства отвращения. Иногда мне уступают место в общественном транспорте. А внутри мне всё ещё двадцать пять. Как и следовало ожидать, в мой рассказ никто не поверил.

Врачи сказали, что это прогерия. Её ещё называют симптомом Хатчинсона— Гилфорда. Редкая болезнь, при которой молодые люди быстро стареют. Я слушал их слова, но в душе знал — это не генетический дефект. То существо (я назвал её «Голодарья») вытянуло из меня мою молодость, целые годы моей бесценной жизни.  Я часто думаю: почему она меня пощадила? Почему не «выпила» мою жизнь до конца? Насыщение? Или... жалость? В ней будто было что-то человеческое. Может она была человеком, прежде чем превратиться в нечто иное? Может она всё ещё рядом. Не добрая. Не злая. Просто — иная.

Мы живём, уверенные, что в этом мире всё просто и понятно. Что город состоит из домов, улиц и людей. Но есть места, куда лучше не заходить. И двери, которые нужно оставлять закрытыми.  Теперь я уверен, что реальность — не то, что мы видим. А лишь тонкая пелена, за которой скрываются вещи, для которых у нас нет слов.