Выброшенный

Боль отступила, и единственное, что она сейчас могла — это неподвижно лежать. Лежать и ждать, когда можно будет незаметно выйти из комнаты.

Желание кричать ушло вместе с болью, и пришло небольшое облегчение — она сдержалась, не закричала. 

Пьяная мать с отчимом все еще гремели бутылками в соседней комнате, и она знала, что через полчаса они уже будут крепко спать.

И тогда она выбросит своего только что родившегося ребенка. Кошмар последних девяти месяцев: эти скрывания беременности, балахоны, чтобы никто ничего не понял, попытки хоть как-то вызвать выкидыш — все закончилось. Она крепко сжимала в руках завернутого в окровавленную простыню ребенка. Ребенка, которого не должно было быть, который, даже еще не родившись, принес столько проблем. Она не могла оставить его, мать убила бы ее, если узнала.

Наконец, все затихло. На ослабевших ногах, шатаясь от боли и пережитого, девочка вышла из квартиры. В подъезде было темно, как всегда. Но она прожила тут все свои 14 лет жизни и на ощупь могла выйти из дома. Медленно крадясь вдоль обшарпанных стен, мать несла выкидывать своего ребенка в мусоропровод. Она не знала, жив он или нет: сразу же, разрезав пуповину, она крепко завернула его в простыню, даже не взглянув.

Ослабевшими пальцами девочка открыла люк мусоропровода и, ни секунды не раздумывая, выбросила все, что было у нее в руках. Опустившись от нахлынувшей слабости на колени, она тихо заплакала.

* * *

(прошло 10 лет)

Все! Наконец-то, все! Она продала квартиру, доставшуюся ей после смерти матери, и теперь ничто не держит ее в этом городе. Она уедет с любимым, и все у них начнется с чистого листа.

Осталось только выбросить некоторые свои вещи, и она навсегда забудет дорогу сюда.

Девушка последний раз взглянула на свою комнату, подняла пакеты с барахлом и вышла из квартиры. Внизу она отдаст ключи новым хозяевам.

Она ненавидела здесь все — эту покосившуюся сто лет назад дверь, этот незапирающийся замок и обшарпанные и заплеванные стены, эту уродливую трубу. При взгляде на мусоропровод внутри нее что-то шевельнулось. Что-то невообразимо черное, что-то, что она всегда запирала где-то в глубине себя и не давала выбраться наружу.

Нет! Все! Она все перечеркнула, и она не даст чему-то из прошлого испортить ее новую жизнь, радость от которой уже переполняла ее. И ей остался еще один шаг для того, чтобы быть полностью уверенной, что все кончено — она подойдет к этому мусоропроводу, которого избегала столько лет, и выбросит всю грязь предыдущей жизни.

Девушка подняла пакеты с мусором и бодрым шагом направилась к люку. Не думать, ни о чем не думать. Завтра она уедет. Так, билеты на поезд не забыть бы... Отвлекая себя мыслями о завтрашнем переезде, девушка быстро открыла люк и стала поднимать пакеты, когда увидела то, чего просто не могло быть. Внутри мусоропровода парил какой-то грязный кулек, и внутри него что-то шевелилось. И тут в ее голове раздался тихий детский шепот:

— Мама, мамочка... Прости меня...

Туман ужаса заставил девушку потерять сознание.

* * *

(прошло 5 лет)

— Так, все! Умываться и спать!

Ее трехлетняя дочь весело смеялась и никак не хотела прекращать игру.

— Ну мама... Еще чуть-чуть... Ну капельку...

— Нет, все, завтра в садик, иди умывайся...

Но дочка как будто и не слышала. Продолжая прыгать по кровати, она скорчила рожицу, и звонкий смех снова прокатился по квартире.

— ... а то не буду читать сказку!

Это был, конечно, самый весомый аргумент. Девочка нехотя слезла с кровати и пошлепала в ванную.

Через полчаса мама уже в сотый раз читала любимую сказку засыпающей девочке:

«Не успела Красная Шапочка и охнуть, как Волк набросился на нее и проглотил.

Но, по счастью, в это время проходили мимо домика дровосеки с топорами на плечах. Услышали они шум, вбежали в домик и убили Волка».

Она взглянула на дочку. Как ни странно, та не спала. Она неотрывно смотрела куда-то в угол комнаты.

— Мам, а когда девочка уйдет?

Женщина оглянулась туда, куда смотрела ее дочь. Там, разумеется, никого не было.

— Какая девочка?

— Ну вон, стоит в углу...

Что-то холодное и противное шевельнулось внутри матери. Она еще раз вглянула туда, куда смотрела ее дочь — пусто:

— Ну ладно, хватит придумывать, засыпай давай...

Через десять минут, выключив свет, женщина тихонько прикрыла за собой дверь в детскую.

* * *

Ей нравилась ее новая подружка. Она обещала ей показать сегодня свой домик. Сказочный домик, который сделан из шоколада. Когда мама заснет.

— Ты закрой глаза и не открывай. Мама подумает, что ты спишь, и уйдет. И я покажу тебе, где я живу...

Девочка никогда раньше не видела таких красивых кукол. Тем более, которые сами двигались и могли разговаривать! Конечно, она пришла к ней из сказки. И сегодня она покажет ей свою сказку!

— Пошли, мама заснула...

Девочка опустила ноги с кроватки и сразу же попала ими в тапочки. Кукла приветливо протянула ей свои миниатюрные ручки:

— Только стул надо с кухни принести. А то не сможешь дверь открыть...

Но она смогла. Ее подружка помогла ей.

И сейчас они, держась за руки, вышли в подъезд — маленькая трехлетняя девочка и только ей видимая сказочная кукла.

— Пойдем, я тут совсем близко живу.

Они стали спукаться по лестнице, держась за перила.

— Вон, смотри, вон мой домик! Это мама мне сделала!

— Моя мама?

Рот куклы как-то странно искривился:

— Наша мама.

Но девочка уже не придала значения этим словам. Она была заворожена увиденным. Кукла вела ее к своему домику. Это на самом деле была сказка. Высоченное дерево переливалось всеми цветами радуги, было невероятно ровным и гладким. И внизу этого дерева была дупло!

— Вот мой домик. Смотри, как красиво!

Кукла ловко забралась по стоящей около дерева лесенке и поманила девочку к себе:

— Пошли, только всем, кто ко мне приходит, нужно съесть большую шоколадку. Сможешь?

Девочка завороженно смотрела, как кукла ей протягивает огромный бесформенный кусок шоколада. Она не могла поверить своему счастью! Мама разрешала ей только по одной конфетке, а тут сразу так много!

— Давай, залезай ко мне!

Кукла уже была в своем домике и, улыбаясь, смотрела на девочку из дупла. С огромным кусоком шоколада девочка поднялась по лесенке и просунула голову в домик. Таких чудес она никогда не видела. Все внутри домика было сделано из блестящих карамелек.

— Ой, а ты что ж шоколадку не ешь?

Кукла стала тянуть девочку к себе в домик, одновременно засовывая кусок шоколада ей в рот. Через мгновенье девочка уже была в домике и куда-то медленно сползала вниз головой. А под ней, смотря вверх, улыбалась ее кукла. Шоколад оказался каким-то совсем невкусным, больше похожим на тряпку. Но кукла настойчиво продолжала засовывать его девочке в рот.

И тут начались какие-то превращения. Лицо куклы стало расползаться, и под ним оказалось сморщенное красное личико. Девочка хотела закричать, но кукла крепко держала огромный невкусный кусок шоколада. Все вокруг стало темнеть, и куда-то пропали святщиеся карамельки, из которых был сделан домик. В нос девочки ударил запах гниющего мусора.

Она уже не сползала. Она летела вниз головой, а ужасный красный кусок мяса, в который превратилась кукла, прижимался к ней и шептал:

— Это моя мама... Только моя...

* * *

Газета «Вечерний город» от 14 ноября 2... года:

«Труп трехлетней девочки с окровавленным куском ткани во рту был обнаружен сегодня утром жителями дома по адресу <...> в мусоропроводе».