Мусоропровод

Я возвращался домой со смены довольно поздно — около одиннадцати часов вечера. В подъезде лампочка светила почему-то только на первом этаже — остальные восемь освещались через заляпанные окна тусклым мерцанием фонарей с улицы. На лифте я доехал до своего шестого этажа. Как только я вышел из кабинки, то увидел, что дверь в бокс напротив моего открыта — оттуда на площадку лился яркий свет. А у края лестницы стоял соседский мальчишка с пакетом мусора. Лицо его было напуганное — он, наверное, уже убежал бы домой, но, видимо, ждал, остановится ли лифт на нашем этаже.

— Ты чего, Вовка? — спросил я весело. — Чего завис?

Вовка, не поворачиваясь ко мне, ответил:

— Дядь Вить, там кто-то стоит!

Я посмотрел вверх по лестнице. Там было темно. «Понятно, — подумал я, — пацан боится пройти по темному пролету и выкинуть пакет в мусоропровод». Ну да, там был загаженный жутковатый закуток. Раньше, до установки домофона, там вполне мог заночевать бомж.

— Иди, — сказал я Вовке, — я покараулю тут.

Вовка наконец посмотрел на меня, и по его глазам я понял, что ему действительно очень страшно.

— Там за трубой кто-то стоит, — прошептал мальчик.

Я озадаченно посмотрел еще раз наверх, но мусоропровода с площадки видно не было. Решив успокоить страхи малыша, я сделал несколько шагов по лестнице, но что-то заставило меня пристальнее вглядеться в темноту. С третьей ступеньки труба мусоропровода казалась колонной, слабо отражающей тусклый свет. Я услышал, как Вовка попятился назад к квартирам, а еще мои глаза привыкли к темноте.

И тут я увидел, что за шахтой действительно кто-то стоит. Только вот еле различимый среди мрака силуэт не был похож на человеческий. Фигура была грушевидная, а на узкой части сверху, где у людей голова, я, кажется, различил два длинных уха или рога. Если вы смотрели японский мультфильм про Тоторо, то вы примерно поймете, на что был похож силуэт в закутке.

Это все было настолько необычным, что моя решимость пойти развеять детские страхи резко куда-то пропала. Что-то в этом силуэте заставило меня напрячься: чем больше я вглядывался, тем больше мне казалось, что очертания меняются, словно там не материальное тело, а клубы плотного дыма.

И еще я чувствовал на себе взгляд, хотя никаких глаз — ни мерцающих, ни черных — не видел. Я громким шепотом приказал Вовке идти в квартиру и запереть дверь, что тот немедленно исполнил, оставив меня с пакетом мусора на лестнице. Я же в три прыжка слетел со ступенек и оказался у двери своего бокса. За считанные секунды я заскочил в свою квартиру и стал искать в груде вещей на кухне большой строительный фонарь на светодиодах. Это заняло от силы секунд тридцать. Включив фонарь, я бросился на лестничную площадку. Луч фонаря осветил пустой угол мусоропровода. Никого и ничего. Кроме странного запаха, похожего на запах свежих грибов.

Только я облегченно вздохнул, как двумя-тремя этажами ниже раздался возглас, потом какое-то странное хлопанье и затем испуганный вопль. Причем кричал не один человек.

Совсем обалдев, я отправился вниз по лестнице, в то время как там слышалась какая-то возня и непрекращающееся хлопанье, через которое прорывалось причитание.

Добравшись до третьего этажа, я увидел нескольких жильцов, которые были сильно взбудоражены. Представьте себе, они гоняли по лестнице стаю птиц, невесть как залетевшую в подъезд. Именно хлопанье их крыльев я и слышал. Большая часть стаи уже успешно вылетела через открытые жильцами окна на площадках прилегающих этажей. Но где-то три или четыре птицы еще сидели на перилах и ступеньках — обычные вороны, не очень крупные…

Я бы хотел завершить эту историю каким-нибудь крутым финалом про борьбу добра со злом, но сказать мне больше нечего. Я видел то, что видел, а птиц, особенно ворон, я почему-то с тех пор не люблю. Когда я иду мимо большого скопления пернатых — например, стаи ворон, расположившейся в деревьях на ночлег, — я чувствую, как кто-то более разумный, чем просто птицы, наблюдает за мной из самого центра стаи.