Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Великая Ночная Мотыга
Указать автора!5.5 мин. Страшные истории Captain_Torch 30-08-2019, 00:00 Источник
Потому мне так сложно писать про себя. Я уже слышал песню свой жизни и сейчас, переслушивая, понимаю, что песня получилась плохая. Песни бывают свадебные, горестные, для танца и магические, а ещё неуместные. Моя будет неуместной в каждом из четырёх случаев.
Не помню, почему я начал задумываться об искусстве композиции (матушка говорила, что ещё с трёх лет я не раз принимался колотить по чугунным горшкам, заполняя весь дом задумчивым гулом и грохотом), но почему перестал выходить из дому, помню отлично.
Однажды отец увидел меня возле небольшого навеса на дальнем краю огорода, где лежали лопаты и мотыги. Я был на верхушке этого штабеля, а что делал, не помню. Может, мочился, может, просто опасно сидел.
Отец снял меня на землю, взял за руку и всю обратную дорогу объяснял, как опасен тот навес. Ещё с прошлой осени (для меня это было всё равно, что времена Великого Удонга) под ним поселился ядовитый змей-снаонсаонг. Звали его Дайк-Ши, это значит: Великая Ночная Мотыга.
Я сразу понял, что это правда, ведь место возле навеса — нехорошее. Из-под кровли веет сыростью, земля бедная, засыпанная золой, и даже когда солнце высоко, там держится неприятная прохлада. Не мудрено, что страшный Дайк-Ши избрал Навес своим пристанищем.
Возле порога нас дожидалась соседская девушка, Сисоват, — она зашла по какому-то делу. Я спросил про Дайк-Ши, и она сказала, что это правда. Она и сама, когда ходила за водой, видела Дайк-Ши три раза.
Ночью мне снилось, что детёныши Дайк-Ши — дождевые черви — вьются в жёлтой пыли возле нашего порога и оставляют за собой длинные ядовитые нити, тонкие, как усики спелого риса. Я их тронул, и они прилипли.
Потом мы вместе с матерью ели из большой деревянной миски арековые орешки. Я не вымыл рук и ядовитые лохмотья падали в еду, но я не обращал внимания и только смеялся. Внезапно мать опрокинула в рот очередную горсть, закашляла и повалилась навзничь. Лицо её посинело от яда, как синеет откормившийся бобовый червь, а руки скривились и превратились в чёрные крючки, похожие на корни коряги. Я заплакал, потому что любил мать, и знал, что сейчас тоже умру, ведь спастись от яда нельзя. Всё ещё рыдая, я побежал прочь, чтобы не огорчить мать своей смертью.
Я бежал очень долго. Вокруг было бесконечное поле желтой золы, а вдогонку ползли, оставляя на песке петли ядовитых нитей, сотни и сотни червей. Наконец, я тоже посинел, стал задыхаться и упал, а они нагнали меня и принялись кусать, как кусают рыбы утонувшего буйвола.
Проснувшись, я дал обет никогда не выходить из дому, чтобы не подвергать себя опасности от страшных земляных червей. За взрослых я не боялся, они старше и даже могут хранить мотыги в логове Дайк-Ши. Лым и Сенг очень удивились моему решению, но навещать не перестали. Они даже немножко помогали, ведь вся женская работа по дому была теперь на мне, а матери приходилось ходить в поле.
Так продолжалась довольно долго. Помню, когда состоялся Серьёзный Разговор, мне было уже двенадцать.
— Послушай, Аютхья, — сказал отец как-то вечером (в тот день он ушиб себе руку и как раз привязывал к ушибу лист пхалы). — Наш сын растёт лентяем, за него никто не пойдёт замуж. Ни одной девушке не нужен мужчина, который умеет делать только её работу.
Слова матери я не запомнил — что-то насчёт того, что такой неумеха, как мой отец, куда привлекательней. Отец возразил, что неумехой по крайней мере можно помыкать, а с домоседом женщина быстро почувствует себя ненужной. Потом они принялись, как обычно, ругаться, а перед сном отец меня вздул. Я думал, что теперь-то он мне объяснит, как уберечься от страшного Дайк-Ши, но он вместо этого сплюнул, обозвал меня крокодилом и ушёл к матери.
А наутро мать ушла в город и к обеду вернулась вместе с рослой монахиней в шафрановой накидке. Должно быть, мальчишка постарше назвал бы её красивой.
— Это Тевода, — сказала мать, потирая распухшее ухо, — она поможет тебе там, где этот старый буйвол может только распускать кулаки.
Тевода мне сразу понравилась. Не стала приставать с расспросами, просто взяла за запястье и пригладила волосы. Сразу стало ясно, что она меня понимает и наверняка поможет уладить моё дело с Дайк-Ши.
Тут вернулся отец.
— Служительницу позвала — замечательно! Похоже, у нас в доме вместо крыс завелись лишние деньги.
— С ребёнком нужно что-то делать — сам же говорил.
— Знаешь, что на самом деле нужно с ним сделать?
— Ну что? Что? Всё, можешь не говорить, я уже догадалась!
— Простите, — даже голос у девушки был приятным. Я впервые пожалел, что у меня не было старшей сестры — вот такой, — простите, пожалуйста, я вижу...
— И кто тебе эту глупость посоветовал? — мать уже не угомонится до самого вечера, — Сисоват, которая за пять лет только и смогла, что мужа в могилу вогнать? В двадцать лет вдова, да ещё и бездетная вдобавок, будет учить меня...
— Простите, — Тевода тронула отца за руку, — можно, я пока поговорю с ребёнком?
— Да, забирайте, — отец махнул рукой, — и делайте с ним что хотите. Можете вообще к себе забрать, всё равно толку...
В хижине только одна комната и нам пришлось выйти наружу. С Теводой я ничего не боялся, разве что солнце непривычно било в глаза, пришлось щуриться.
— Ты даже на порог не выходишь?
Я сказал «да» и потом рассказал ей всё: и про отца, и про Дайк-Ши и про песни. Миску, мать и араковые орешки тоже не забыл.
Слушала она внимательно.
— Знаешь, — наконец, сказала Тевода, — борьба с Дайк-Ши — действительно непосильное испытание для такого маленького мальчика. Но тебе больше не придётся страдать из-за него. Два дня назад в вашу деревню приезжал Кронг Ху и изгнал злобного змея своим святым жезлом. Ты знаешь, кто такой Кронг Ху?
— Да, знаю. Это наш великий отец и Благодетель, Вечнобелый, Вызывающий Дождь...
— Всё-всё, молодец. Знай: пока ты помнишь имя Кронг Ху, тебе не страшен ни Дайк-Ши, ни другие злые твари. Это будет твоё Тайное Знание, понимаешь?
— Да.
— Хорошо, молодец. Теперь скажи: ты проходил обряд каосак?
— Нет, ещё не проходил.
— Ты пройдёшь его сегодня вечером, — она поцеловала меня в лоб, — и будешь уже взрослым юношей. А сейчас повтори своё Тайное Знание.
— Пока я помню имя Кронг Ху, мне не страшен ни Дайк-Ши, ни други...
— Нет-нет, ты повторяешь слова. Повтори то, что осталось в твоём сердце.
— Пока я помню имя Кронг Ху, я могу не бояться Дайк-Ши. И вообще никого.
— Молодец. Теперь иди.
Немного позже я начал замечать, что отец меня недолюбливает. Наверное, ему было жалко те два мешка маниока, которые мать отдала Теводе, а может, просто обиделся, что не последовали его совету. Но со мной был Кронг Ху, и я уже ничего не боялся.
Однажды вечером мы с матерью отправились на дальнюю поляну собирать гуайавы. Когда две корзины были полны, она вспомнила про лопату.
— Зачем нам лопата, мае? Ведь плоды гуайавы не нужно выкапывать.
— А ты посмотри, сколько подгнивших на земле валяются. Их нужно закопать, будет жертвоприношение Айварме.
— А Айварма — он больше или меньше Кронг Ху?
— Айварма у богов тот же, что Кронг Ху для людей.
Я очень обрадовался и быстро-быстро, словно тигр, побежал домой. Я очень хотел, чтобы Айварма поскорее получил свою долю и смог ещё лучше защищать богов от происков страшного Дайк-Ши.
Надо сказать, что за шесть лет моего затворничества наш огород сильно зарос и вообще изменился, но Навес был на месте, и лопаты по-прежнему лежали там. Мне было приятно, что я смогу навредить Дайк-Ши его же оружием.
Я подбежал к Навесу с той стороны, где поленница — это меня и спасло. Уже хотел обогнуть, но замер, потому что услышал голоса. Один отца, другой — женский.
Что случилось, я понял сразу. Похоже, коварный Дайк-Ши, несмотря на строжайший запрет Кронг Ху, вернулся под Навес и теперь душит отца, чтобы узнать, куда ушёл я с матерью. Отец держался, но змей не прекращал своих страшных пыток.
Лопаты у меня не было, но к поленнице была прислонена мотыга — отец собирался идти в поле. Я взял мотыгу, зажмурил глаза, чтобы Дайк-Ши не смог ослепить меня своим ядом, обогнул навес и бросился в бой, не издав ни единого звука.
О том, что было дальше, у меня несколько иное представление, чем у сетхэя Аротхе. Я уважаю его всем сердцем, признаю приговор справедливым, но осмелюсь изложить свой взгляд на произошедшее.
Видимо, Дайк-Ши, как и любой могущественный якша, умел перевоплощаться в растения, животных и людей. Для меня он перевоплотился в Сисоват, женщину из деревни, и ей же остался после смерти, ибо духи не имеют определённого облика. В том, что он, самец, выбрал для себя тело женщины, нет ничего удивительного, ведь сам Айварма превращался в двух куриц, чёрную и белую, причём белую впоследствии съели. Однако мой мощный удар оказался сильнее его злодейских чар и полностью раздробил голову мерзкому чудищу!
А отец, опутанный чудовищным колдовством, до сих пор, должно быть, болеет и поэтому не пришёл проведать меня в этом подвале.
Недавно навещала Тевода. Она всё такая же красивая, только глаза заплаканы. Спрашивала, зачем я нападал — ведь отец и сам мог справиться с Дайк-Ши.
— Я сделал это во славу Кронг Ху,— ответил я.
Она помолчала, а потом заговорила о другом. Так и не сказала, хорошо я поступил или плохо.
— ...просила за тебя, и Аротхе дал послабление, — он тоже думает, что ты одержимый. Пошлют на рудники, с этим ничего не сделаешь, но только на три года, а потом, в пятнадцать, возьмут на пожизненный в постоянную армию. Ты ведь хочешь в армию?
Я сказал, что хочу.
На рудниках довольно неплохо, все ребята моего возраста, и мы легко понимаем друг друга. В одной смене со мной черпает воду другой подопечный Теводы — Каеу из Бам Хона. Айварма приказал ему задушить старшую сестру — она съедала всю добавку риса, а для женщины, как утверждал Айварма, это верх неприличия. Мы решили, что, когда будем идти в армию, попросимся к одному командиру, чтобы и там быть вместе.
Только здесь, среди таких, как Каеу, я чувствую себя по-настоящему в безопасности, и даже Каменный Змей Бангот-Иу, обитающий в шахтах, не пугает меня. Придёт время — и сотни, тысячи таких, как я, встанут в строй непобедимой армии, чтобы истребить во славу Айвармы и Кронг Ху всё хитроумное отродье Дайк-Ши, которое давным-давно поcбрасывало кожу и наловчилось изображать из себя людей.
Три дня назад одного такого привезли к нам — Айварма и Кронг Ху явились нам и ещё четырём в одну ночь и открыли его истинное лицо. Вчера его хватились, объявляли, что сбежал, и половину надзирателей снарядили на поиски.
Но я знаю, что они даже костей не найдут. Шахты у нас глубокие.
Змее оттуда не выбраться.
1 550 просмотров
0 комментариев
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Комментариев пока нет
