Мне уже сорок восемь лет, а я до сих пор не могу забыть трагедию, случившуюся с моим кровным братом в детстве. Несмотря на столь долгий временной период, воспоминания из прошлого терзают меня, препятствуют нормальной жизни. Я даже забыл, когда последний раз мне удавалось не вскакивать по ночам в холодном поту от очередного страшного сна.
Тогда мне было восемь лет, мой брат на три года был младше меня. Жили мы в обветшалом бараке, в деревенской глуши. Отец оставил нас на произвол судьбы, подавшись в местное ОПГ. Мать работала на ткацкой фабрике, зарабатывая сущие копейки. Но после массовых экономических реформ, её сократили и денег оставалось на исходе. Устроиться на работу она не могла, приходилось перебиваться мелкими заработками, думаю вы догадываетесь что это были за "заработки". К счастью, мне повезло, в школе кормили бесплатно. Моему младшему брату было очень туго, он постоянно болел, на его лечение тратились практически все сбережения. Но несмотря на все трудности, приходя после школы, наша мать всегда старалась что-нибудь приготовить на ужин. Тот день, когда после школы я возвращался домой, запомнился мне на всю оставшуюся жизнь. Как сейчас помню, жуткий снегопад, морозы под минус сорок. Все щедрые клиенты с деньгами уехали в тёплые страны, некоторые в город и у матери не осталось даже рубля, чтобы нас прокормить. Неделю мы голодали, ели сладкую воду с протухшими овощами. Поначалу организм не мог адаптироваться к такой пищи, но через непродолжительное время удалось приучить его к нездоровому питанию. Войдя на кухню и увидев на столе кастрюлю с приятно пахнущим супом, моё изнеможённое лицо попыталось изобразить улыбку от увиденного. Спросив мать, неужели у нас появились деньги и не дожидаясь ответа, налив себе приличную порцию красной жидкости с мелко нарезанными мясными кубиками, я принялся жадно поглощать содержимое тарелки.  Глаза матери, наполненные слезами неподвижно смотрели на меня. Не хотелось расспрашивать, на что были куплены продукты, понимая, что вопросы сейчас будут лишними. Испытывая непомерную радость, улыбаясь, обнажая жёлтые гнилые зубы, она дожидалась окончания моей трапезы. И наконец, справившись с употреблением вкусного ужина, я уставился на неё, в ожидании объяснений. Она лишь шевельнула иссохшими, потрескавшимися губами, сказав шёпотом пару слов, от которых рвота подступила к горлу и вся недавно съеденная пища вырвалась наружу.
"Ты съел своего брата, ты съел своего брата, ты съел своего брата...".

О Боже, да заткнись же ты! Уйди от меня! Я этого не хотел!!!