Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Лучше, чем мне
© Кусков Сергей Анатольевич11.5 мин. Страшные истории Марго 17-07-2020, 18:39 Источник Принял из ТК: rainbow666
Сага Стефании Майер - красивая история, сказка про вампирскую любовь. Девчонкам понравится, особенно молодым и глупым. Но в жизни так не бывает.
Про нас пишут и снимают многое: чувства на грани жестокости... Кровососущие герои, способные на все ради любимых... Борьба вампирского и человеческого начал... Но это тоже все НЕ ПРАВДА!!!
Вампиры не умеют любить!
Вампиры могут только ненавидеть!
Я повернулся и медленно побрел по Вернадского, иллюминированного и украшенного в канун наступающего Нового года разноцветными мигающими огнями, наряженными елками и светящимися рекламными щитами. Вокруг спешили люди, трепещущие от близости заветной цифры "XII" на башне Кремля. Ездили машины с полупьяными водителями, старающимися успеть домой до этой самой цифры. Кто-то из них ругался, кто-то кому-то кричал что-то вслед, ведя вечную войну за лучшее место в предпраздничных пробках, но все кожей ощущали надвигающееся событие. Ведь дома каждого ждал салат "Оливье", селедка под шубой и бутылочка старого доброго коньячка; дома были жены и дети, родные и близкие: те, кого каждый из нас любит. Те, ради кого стоит спешить, подрезая других, таких же бедолаг, спешащих домой к таким же близким, костеря их на чем свет стоит, но не зло, а как бы в холостую. Потому что какое может быть зло в праздничный вечер?
Я никуда не спешил. Меня никто не ждал. Меня никто не любил. Потому что никого не любил и я.
Потому что я мертв. Вот уже целый год. Для вампиров, оставленных за бортом жизни, срок мизерный, но для людей, даже не догадывающихся, как им на самом деле хорошо, это прилично.
Шестое вампирское чувство, чувство смерти, повело меня в зев виднеющегося впереди подземного перехода. Внутри проснулся азарт охоты, предвкушение крови, горячей и сытной, растекающейся по нутру, дающей силы и легкое опьянение. Вкус моей новой не-жизни.
Огляделся. Людей вокруг почти не было, все либо давно дома, либо на подходе к оному: мало кому есть дело до одиноких и холодных улиц. В переходе тоже почти пусто, лишь вой ветра и гул машин наверху говорили, что мир не замер, не стоит на месте.
В центре, прислонившись боком к стене, лежало лицом вниз тело вусмерть пьяного мужика лет сорока пяти, и деловито храпело, смешно покачивая головой при выдохе. У мужика была немного непрезентабельная внешность, заросшая, давно не бритая рожа, и во все стороны вокруг шел незабываемый аромат застоялого перегара. Вампирское обостренное обоняние взорвалось, подрывая утихшее немного после просмотра мелодрамы чувство застарелой ненависти. Ненависти ко всему живому.
Вампиры не могут любить, но никто не заберет у них их это неутолимое беспредельное чувство. Пожалуй, никто на этой планете не умеет ненавидеть лучше них. Я ненавидел этого мужика за запах перегара. За то, что он так бездарно прожигает богатство, которое у него есть. То, чего нет и уже никогда не будет у меня и мне подобным. То, самое ценное, что существует на белом свете, и что люди никогда не ценят.
Жизнь. Я ненавидел его за то, что он жив.
Он, бомж, отребье, алкаш, никому не нужный и никчемный человек, обрекший себя пьянством на замерзание в холодном переходе в Новогоднюю ночь. Он живет, имеет право жить, а я... Не имею!
Подошел. Пощупал его руки. Ледяные. Процесс обморожения запущен, и если не оказать помощь прямо сейчас, к рассвету это ничтожество благополучно скончается. Доза алкоголя в крови ударная, он даже ничего не почувствует.
Но я не дам ему умереть! Я окажу ему помощь! Я же порядочный гражданин своей страны, ведь так?
Наклонившись, схватил мужика за горло, поднял над землей и встряхнул. Почувствовал внутри бурлящий вулкан и мысленно опрокинул его на жертву.
Одно из преимуществ не-жизни в том, что у тебя просыпается множество полезных способностей. Очень полезных и очень нужных, просто убойных. Но не важных для пустого тела с небьющимся сердцем. Помогающих в охоте, в уходе от погони, позволяющих прятаться на самом видном месте, но не жизненно необходимых.
Ментальным ударом я протрезвил мужика и откинул в сторону. Пролетев метров пять, тот поднялся, и в ужасе уставился на меня. Это была его последняя ошибка.
Вампирский взгляд обладает гипнозом такой силы, какая не снилась ни одному живому экстрасенсу. Я обездвижил жертву, заставив при этом осознавать и чувствовать все происходящее. Зрачки бомжа расширились, бешено завращались, но мое давление сбросить не могли. Медленно подошел, выставляя клыки напоказ, ехидно скалясь. Настолько медленно, насколько мог, давая прочувствовать весь ужас надвигающегося непоправимого. Кошмар, происходящий не где-то в кино или книге, а здесь, в подземном переходе одной из самых оживленных улиц Москвы. Происходящим с ним, беззаботным обитателем городской "помойки", ни к чему не стремящемуся, но при этом до последнего борящегося за свою никчемную жизнешку.
- Ы! Ыы!Ыыы! - хрипел мужик. Я чуть-чуть ослабил давление, давая возможность сказать несколько слов. Мой предсмертный подарок. Я же добрый!
- Зззсс шшшштооо... - прохрипел тот.
- А чем я хуже тебя? Почему тебе должно быть лучше, чем мне?
Через минуту вышел из перехода с другой стороны. Все так же спешили редкие прохожие, летели, боясь не успеть, запоздалые машины. А за спиной стеклянными глазами в потолок смотрело ничтожество, которое так и не оценило свой подарок Судьбы, под названием "жизнь".
Я не боялся. Вопреки расхожему мнению, следов укуса уже через полчаса не остается, микрофлора мертвых клыков творит невозможное. Да и всю кровь выпить нельзя физически, а кто в морге определит, пять ее было литров или три с половиной? Причина же смерти будет предельно банальной - сердечный приступ, при образе жизни жертвы никаких вопросов не вызовет. Я ничем не рисковал. Но ощущения счастья или удовлетворения не было. У мертвых не бывает чувства счастья и удовлетворения.
На лестнице в подъезде было темно. Впрочем, сколько себя помню, здесь редко горел свет. Я медленно поднимался наверх, просто выломав внизу дверь с кодовым замком. Мертвые не чувствуют боли, мышцы способны сокращаться, развивая неимоверное усилие, а вампирская регенерация восстановит любые повреждения. Поэтому ни одна дверь не может удержать вампира, вышедшего на охоту.
Я думал. Вспоминал. Поднимался по до боли знакомому подъезду и пытался понять, почему стал таким? Почему сорвался? И хорошо это или плохо.
Это произошло в армии, почти год назад. Хороший мальчик, подтянутый, сильный, спортсмен... Вот и попал в спецназ ГРУ. Служилось хорошо, сыто, тепло, хоть не давали увольнительных, да и вообще много заморочек было плана секретности. Но они как-то не напрягали, проходили мимо сознания. Когда привыкнешь жить в одном ритме, иного положения вещей просто не замечаешь. И было не скучно - бесконечные операции, вертолеты, десанты, штурмы... Когда учебные, а когда и боевые!
Фима Снайпер. Его кривая ухмылка. Паскуда-контрактник с вечно бледной рожей и старыми мудрыми глазами, мой нынешний "отец" и наставник. Его я ненавижу больше всего. Больше даже, чем себя. Даже больше, чем ЕЕ. Это он предложил мне "вечную жизнь", на всякий случай, вдруг убьют. Дескать, тогда воскресну и буду жить дальше, хотя и несколько иначе. И ведь повелись мы тогда, дураки! Все повелись, хотя никто не поверил! Игрались, прикол, традиция...
Идиоты!
Знакомая дверь. Звонок. Глухой женский голос изнутри
- Иду-иду! Слава, я сейчас, подожди!
Слава? Хм. Я вовремя.
Дверь открылась. На пороге стояла ОНА, в блескучем черном вечернем платье с большим вырезом декольте. Черный цвет ей всегда был к лицу, а в декольте всегда было, что показать. Я попытался понять, глядя на нее, что чувствую, но не смог. Не понять, а почувствовать. Совершенно ничего, холодная пустота! И это девушка, которую я так сильно любил?
- Ты? - ее глаза ошарашено уставились на меня, зрачки расширились. Рот в ужасе раскрылся. Наверное, волосы на голове зашевелились, но этого уже не скажу. - Но ты же умер! Тебя же убили!
- Да. Убили. - ровно произнес я и толкнул дверь плечом. Она отстранилась, понимая, что попытки не впустить бесполезны.
- Заходи... - пролепетали ее губы, и девушка отошла, впуская меня в комнату.
Комната в этой маленькой квартирке была одна. В центре ее стоял стол, покрытый скатертью, и уставленный салатами. В середине возвышались две бутылки шампанского. Рядом располагался диван, уже разложенный, готовый к боевым действиям. Тот самый, который мы второпях осваивали несколько месяцев, пока не пришла повестка идти отдавать долг Отечеству.
...Тот, который она осваивает теперь с каким-то Славиком, для которого надела это шикарное платье...
- Вить, что случилось? Где ты был? Как ты выжил? - ее голос дрожал.
- Ты меня предала. - сходу расставил я точки над "ё", посмотрев исподлобья вампирским взором, подавляя волю, но пока ничего не внушая.
- А... - она осеклась.
- Мне оставалось полгода. Почему, Надь? Почему ты не подождала каких-то полгода? Я же верил тебе! Верил, что ждешь! Доверял!
- Прости, я... - она задрожала, из глаз потекли слезы. - Это было ошибкой, Вить. Наши с тобой отношения - ошибка! Ты не понимаешь! Я не любила тебя! Поняла, когда ты ушел!...
- Не могла дождаться, чтобы сказать все в лицо? Глядя в глаза, а не посылая гнилой клочок бумаги?
- СЯДЬ! - неожиданно рявкнул я. Она со вскриком упала на стул напротив. Я забрался на диван, с ногами, по привычке. Оказывается, привычки остаются и после смерти.
- Я служил в горячих точках. - начал я. - И каждый раз, уходя на задание, сжимая автомат, я шептал твое имя. И каждый раз возвращался.
Я верил, что ты не предашь. Не ударишь в спину. Что сзади жесткий и непробиваемый тыл, на который всегда можно положиться. Это спасало меня там, позволяло спокойно отдаваться делу, забыв обо всем. Позволяло не трогаться рассудком в том пекле, выживать!
Может это и была ошибка, наши отношения - я похлопал диван. - Не знаю. Все мы люди, а у людей бывает всякое. Время расставило бы все по своим местам. Но я знал, что ты не предашь, хотя бы дождешься.
Но однажды получил то письмо...
Я помолчал. В моей мертвой душе с началом исповеди стало твориться что-то странное, появлялись новые неопознанные ощущения. Передо мной сидела девушка, о встрече с которой я грезил полгода. Грезил, что рассчитаюсь за все, порву на кусочки голыми руками. Но приехав домой, не мог заставить себя сделать этого.
Вампиры не любят, вампиры не чувствуют, и тем более никого не боятся. И я не любил, не ненавидел и не боялся. Но почему-то не мог заставить себя подойти к ее дому, к ее темному подъезду и потянуть на себя ручку знакомой двери...
...Пока не посмотрел детский смешной фильм о вампирьей любви.
- Я знал, что там мина. - продолжил я. - Специально наступил на нее. Специально, чтобы не вернуться. Думал, так будет лучше.
Она заплакала. Сидела и плакала, смотря на меня испуганными глазами.
- Но не учел одного. Кровь! Та кровь, что мне дал Фима Снайпер, наш старшина! Он говорил, что это спасет меня от смерти. И что удивительно, она действительно спасла! Жаль, что он не сказал какой ценой...
Я выжил. Надь, я выжил!!! Но стал вампиром. Кровососом, которых не существует и которые бывают только в фильмах и сказках. Они живут среди нас, Надь, вокруг, своей темной непонятной другим жизнью, просто вы не знаете о них. И эти несуществующие вампиры меня выходили.
Полгода, пока руки, ноги и внутренности регенерировали, Фима поил меня кровью, выхаживая, вытаскивая из смерти в не-жизнь. Сквозь бред тех дней и ночей я не верил, что это на самом деле, считал происходящее сном, кошмаром. Но это оказалось правдой - кошмар начался лишь после пробуждения.
Я - мертв. Я - вампир.
Снова сделал паузу, наблюдая холодными глазами за бывшей девушкой, бывшей мечтой, смыслом моей ушедшей жизни. Наконец стало понятно, что за буря кипит внутри. Это была ненависть. Но не та горячая, застилающая разум, толкающая на безумства, а холодная и расчетливая. Сидящее передо мной существо предало. Именно в тот момент, когда я был больше всего уязвим, когда больше всего в ней нуждался. И я сорвался.
Сорвался из-за нее, из-за любви к ней. Стал воплощением ночного кошмара только потому, что она не сдержала своего слова.
Я стал таким из-за нее.
Поэтому и не хотел с ней встречаться. Где-то в душе, которой вроде как теперь и нет, холодная ненависть задушила ненависть горячую, и я отчетливо понял, что не смогу... существовать, пока жива эта девушка.
- Но я благодарен ему за то, что смог вернуться и отомстить. Тебе, любимая!
Мои глаза блеснули и налились кровью.
- Вить, не надо! - она испугалась, вскочила и стала пятится. - Я не виновата! Я не знала!
- Надо! - я прищурился, ловя ее глаза и давя ментально. - Знала! Знала как мне плохо! Знала, как я любил тебя!
- Неееет!!! - Надин голос перешел на визг. Она дернулась, и я потерял ментальный контроль. Это было неожиданностью, сильные менталы среди людей - редкость. Но ее это не спасет.
Девчонка успела выбежать в коридор, но я с недоступной для живого скоростью догнал и повалил на пол. Затем взял за шкирку, как нашкодившего котенка, и потащил назад. Она вырывалась, царапалась, даже умудрилась в последний момент схватить со стола вилку и с разворота воткнуть мне в грудь...
...Я картинно рассмеялся, подобно громовому эху. Сама напросилась. Мертвому телу все равно, что в него воткнуто, но зрелище это не для слабонервных.
Рывком бросив ее на диван, выдернул вилку из груди. Крови под вилкой не было. Затем несколько раз воткнул снова, в разные места. В грудь, руку, плечо, живот. Эффект тот же. Надя от вида сего ужастика тихонько завыла, обхватив колени руками.
- Ну что, убедилась? Вампиры есть! Они среди нас!
- Я не хотела! Прости, Вииить...
Решила разжалобить слезами? Мертвого? Смешно!
- Я не хотела... Я не знала, как тебе сложно!
- Это тебя не оправдывает.
Я скривил губы в усмешке, представляя что она сейчас почувствует. Я не убью, нет. Сделаю гораздо хуже. Жить с мыслью, что она легко и быстро отошла в мир иной, а я мучаюсь, каждый день ведя неравные бои с не-жизнью и не-смертью, не даст покоя и через сто лет.
Холодная ненависть внутри пела от эйфории. Пожалуй я не прав, эйфорию вампиры все-таки чувствуют. Но она - не радость и не счастье, и я все равно навсегда останусь инвалидом.
Приблизился. Откинул ее волосы с шеи. Наклонил голову. Сопротивления не было, только подавленный плач.
- Ты лишила меня всего, сука! И теперь ты узнаешь сама, как это - потерять все.
- Не убивай меня... Пожалуйста... - всхлипнула она, вытирая рукой глаза, размазывая косметику.
- Я не убью тебя, любимая. - улыбнувшись, я провел рукой по ее волнистым густым волосам. - Я сделаю больше. Научу тебя ненавидеть!...
Через пять минут все было кончено. На диване лежало тело красивой девушки, лицо которой стремительно бледнело, глаза наливались кровью, а саму ее всю начинало лихорадить.
- Зачем ты это сделал? - шептала она, осознавая что произошло. - Не дождалась девушка парня из армии... Обычная история!... Почему так жестоко? - ее тело начало выгибаться дугой. Это адские боли, но это последние боли в ее жизни. Через полчаса она не будет чувствовать вообще ничего.
- А почему тебе должно быть лучше, чем мне? - усмехнулся я. Затем развернулся и вышел.
В самом низу навстречу поднимался высокий молодой человек с шикарным букетом Надиных любимых белых роз. Что-то мне подсказывало, что сегодня у него ничего не получится.
Вот пролетел, промчался еще год. Завтра будет очередное празднество, шампанское, бокалы, бой курантов и прочее. Как же быстро летит время?
Уже два года как я вампир. Что изменилось? Многое! Я втянулся, привык. Немного унял ту сметающую все на своем пути ненависть, которая овладела моим существом вначале. Как объяснили братья по клану, так происходит у всех новичков. Первый год - самый сложный, дальше становится легче.
У меня теперь новые документы, новый круг общения, новая высокооплачиваемая работа. (Работа киллера всегда высокооплачиваемая.) Квартира в центре, дом в Подмосковье, в экозоне. Престижная машина. Но ничего этого мне по-прежнему не надо. Ну зачем все эти блага цивилизации, если не можешь их почувствовать? Ощутить прикосновение лучика света? Свежесть живой травы? Колыхание ветерка на руке? Все чувства мертвы - я ощущаю свет, влагу и ветер, но не могу понять их глубину и широту. Для меня ветер - лишь вибрация воздуха, роса - капли оксида водорода, а свет - направленный поток лучевой энергии. Кстати, довольно опасной. Зачем нужно все это, когда единственной ценностью является человеческая кровь?
Я вернулся из дум в реальный мир и притормозил, озираясь. Санька вырос, возмужал. Еще полгода и окончит школу. А что тогда? Институт? Куда пойдет? На программиста, как и хотел? Или перехотел? Я ведь так и не общался ни с кем из родных. Зачем бередить раны: они успокоились, а я сделаю лишь больнее.
Тем временем брат подвел девушку к подъезду и они о чем-то долго разговаривали. Потом... Потом целовались. А потом довольный Санька, побежал к метро, чтобы успеть к переходу до часа ночи.
Я тронулся и на расстоянии последовал за ним.
Да, оказалось, в моей душе живет не только ненависть. Место для любви там все еще осталось. Однажды все же не вытерпел и нашел семью, живущую теперь без меня. Нашел не чтобы пообщаться, а чтобы просто посмотреть со стороны: как выглядят, как изменились? Какие у них сложности и проблемы?
Мать постарела, осунулась. Морщин и седины у отца стало заметно больше. А Санька... Он как был оболтусом, так им и остался. В целом они остались прежними, но во взглядах, в осанке, в манере держаться появилась печать легкой, несмываемой ничем грусти.
Тогда, в тот день, когда их нашел, то понял, что любовь возвращается. Понял, что каким бы ни стал чудовищем, я все равно их сын. Они - мои самые близкие люди, и я должен о них заботится, даже если они обо мне ничего не знают. Это было нужно не им, а наверное все же мне.
И я заботился. Тайно присылал деньги. Помогал в работе отцу, стараясь оставаться в тени. А однажды, чисто случайно, увидел, как возвращающегося со свидания Саньку метелят во дворе пьяные ханыги.
В тот день я знатно поохотился, хоть и пришлось подчистить брату память. И с тех пор периодически пасу его, когда этот малолетний донжуан вечерами выгуливает девочек. Опасный у нас район, а ему нет и восемнадцати.
Брат добежал до метро, я вышел из машины и решил пройтись. Вдруг сбоку мелькнула еле уловимая тень, и я интуитивно пошел на перехват.
Тень дернулась прочь, в сторону темного двора, но вдруг почему-то притормозила, как бы играя. Я быстро догнал ее и одним прыжком повалил на землю, вывернув руку.
- Надя?
Молодая вампиресса с горящими глазами мило улыбнулась.
- Что ты здесь делаешь? - я встал и отпустил ее.
- Охочусь, любимый. - мурлыкнула она тоже поднимаясь и отряхиваясь от снега.. - Я же не могу теперь обходится без крови? Ты же подарил мне эту волшебную возможность - быть бессмертной! - она зловеще расхохоталась. - Мертвой, и при этом бессмертной! - глаза вампирессы безумно сверкнули. Я прочел в них ни с чем не сравнимую ненависть.
- Охоться в другом месте! - сквозь зубы процедил я.
- Боишься, любимый? - нежно проворковала она, прищурив глазки.
В тот день я узнал третье чувство, на которое способна мертвая душа. Это оказался страх. Страх за близкого человека.
- Я тебя уничтожу если хотя бы приблизишься к нему!
- Сделай такое одолжение, милый! А то у самой не получается! - рыкнула она и скрылась в тени того дворика. Сверху начал моросить легкий снежок. Я с силой ударил кулаком по стене, отбив несколько осколков кирпичей, выругался и пошел к машине.
Я гулял по предновогодней Красной площади, пытаясь ощутить радость и счастье других. Прочувствовать, проникнуться, а не просто осознать, что такое есть. Не получалось. Мобильник противно зазвонил. Он всегда звонил противно, когда хотел сообщить плохую новость. А хорошие новости он не сообщал, поэтому всегда звонил противно.
- Алё? - поднес я к уху тоненькую раскладушку.
- С Новым годом, любимый! С новым счастьем тебя! - прошептали на том конце томным голосом и расконнектились.
Надя. Интуиция забила тревогу. Слишком довольный и ехидный был у нее голосок. Победный.
- Санька! - взорвалось в голове.
Сломя голову я рванул к машине. Братишка, что с тобой? Что она тебе сделала?
Ночная Москва стреляла в меня трассирующими огнями витрин, реклам и фонарей. Я несся, подрезая зазевавшихся водителей, проезжая на красный свет, тараня тех, кого не удавалось объехать. Меня материли и костерили, но мне было все равно. Только бы успеть!
Через пятнадцать минут я был у того самого дома, где живет его девушка. От сердца отлегло.
Их было много, большая и шумная компания. Они стреляли в небо петардами и фейерверками, что-то кричали и пили с горла, причем отнюдь не шампанское. Вон и Санька, румяный, розовощекий, в обнимку со своей подругой.. Успел. Вдруг телефон зазвонил вновь. Номер тот же.
- Да? - нехорошие предчувствия снова поднялись к горлу.
- Але, любимый. Скажи, а серая машинка с открывающимися дверьми - это твоя любимая детская игрушка?
- Что? - в душе все застыло.
- Я говорю, серая машинка, моделька, "Жигули" с открывающимися дверьми - твоя любимая? А то они поставили ее на самом видном месте, в серванте.... Наверное, в память о сыне!
Я снова прыгнул в машину, молясь богу всех живых, чтобы было не поздно.
Вновь полет по предновогодней гуляющей Москве. Срезаю, где только можно, местами врезаясь другие машины, столбы и заграждения, лишь бы не снижать скорость, понимая, что скорее всего все напрасно...
...В центре комнаты стоял стол, заставленный праздничными блюдами. В углу горела разноцветными огнями гирлянды наряженная наша старая добрая елка с пятиконечной звездой наверху. В другом углу работал телевизор, показывая фанерный новогодний концерт попзвезд. Все как и всегда, как было много лет подряд. Раньше, давно, в прошлой жизни.
Родители лежали на диване, приобняв друг-друга, будто спали. Но легкие их не вздымались, а в уголках губ сияла еле заметная умиротворенная улыбка. А на столе, придавленная серой машинкой с открытыми дверьми и капотом, действительно, моей любимой игрушкой, лежала записка со знакомым почерком
"С новым годом, любимый!
P.S. Они умерли тихо и без боли. Я постаралась. И мне кажется, теперь они счастливы."
Если бы я мог заплакать - заплакал бы.
Но вампиры не плачут. Хотят, но не могут.
Присел с краю на стул. Хотелось выть. Забраться на самую высокую крышу и отчаянно завыть, проклиная все на свете.
Медленно встал, побрел к двери. Она меня сделала. Переиграла. Отомстила. Нашла слабое место и ударила. Без жалости и пощады. Впрочем, как и я год назад, в такую же праздничную новогоднюю ночь. И главное, если я сейчас убью ее, она лишь скажет спасибо и благодарно подставит шею.
Вышел на улицу. Напротив стояла ее машина. Рядом лежал мой брат. В лице его не было ни кровинки - мертв уже минут пятнадцать. Впрочем, именно это я и ожидал, это был завершающий штрих ее мести. Выманить в одно место, а затем, когда сорвусь, ударить в другом. Просто, как и все гениальное.
Я поднял голову на стоящую чуть поодаль красивую бледную девушку с отблескивающим алым пламенем взглядом.
- Они же здесь не при чем? Тебе же нужен я, они не виноваты?
- Я тоже не была виновата. - с теплом в голосе, сочувствующе ответила она. - Но ты все равно отомстил. Теперь моя очередь.
Девушка сделала паузу и пожала плечами.
- Знаешь, Вить, ты прав, это божественное чувство, ненависть! Она так сладка, и когда утоляешь ее... Нет, это ни с чем нельзя сравнить, не могу даже подобрать аналогий! Не могу описать! Спасибо, что научил меня ему, любимый!
Она всегда выплевывала это "любимый" с желчью и ядом, но в этот раз там было лишь презрение. Затем протянула нож - огромный полуметровый кухонный тесак, очень остро заточенный. Таким снести голову - дело пары секунд. Ведь оторванная голова - это единственное у вампиров, что не регенерирует.
Я взял. Она склонилась и смахнула с шеи волосы.
- Надь, почему так жестоко? - услышал я в ночи свой срывающийся голос.
- А почему тебе должно быть лучше, чем мне?
1 180 просмотров
1 комментарий
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
