- Поздравляю. – Подошедший ко мне щуплый парень так и лучился радостью, протягивая мне какой-то листок бумаги. – Ты умер!

- Спасибо. – Ответил скорее на автомате, так же взяв лист, смахивающий то ли на анкету, то ли на инструкцию для свежеусопших. Правда, в отличие от собеседника, у меня этот факт почему-то такой же радости не вызывал. – Только я думал, что тут все несколько… иначе.

Место, в котором я оказался, смахивало на все коридоры всех госучреждений махом. Полутемный коридор, забитый народом (больше смахивающим на коллекцию темных силуэтов), держащим, такие же как у меня, листики бумаги, тихие разговоры, общее обреченное состояние. Где-то в дальнем конце коридора горит яркая лампочка. Да уж. Совсем не так я представлял себе посмертие. И тут эта проклятая бюрократия. Взгляд сам собой вернулся к листку бумаги, или что тут может быть, в руках. Однако рассмотреть его мне вновь не дал тот же парень.

- А чего ты ожидал? Райские сады? Адские сковородки? Или как эти, продвинутые религии, слияние со сверхсуществом? Ты ведь понимаешь, что все это сказки? Никто из людей, что в самом деле побывали здесь, туда не возвращались. А попытки человечества представить себе посмертие – не более, чем попытки представить себе внутреннее убранство дома, исключительно по его фасаду. При этом мало кто понимает, что они никогда не попадут в этот дом, чтобы узнать, насколько их фантазия совпадает с реальностью. Мы еще поговорим об этом. Но одно я тебе могу сказать точно, здесь каждый получает именно то, что заслужил. Итак, ты распределен в команду по зачистке.

- Уборщик что ли?

Несколько долгих мгновений парень недоуменно разглядывал меня. Я пытался рассмотреть его в ответ, но вот уловить вид его лица никак не получалось. Я мог видеть глаза, брови и прочие части, но собрать в единую картину… Наконец, в его глазах мелькнуло понимание, а потом он рассмеялся.

- Иди по коридору, как упрешься в дверь под яркой лампой, заходи. Там тебя встретит твой наставник и все объяснит.

***

За окном сыпал мелкий колючий снег. Никогда не думал, что нематериальным сущностям тоже надо где-то «жить». Из предложенных вариантов я выбрал старый, даже ветхий на вид, покосившийся домик из бревен на краю леса. Из окон мне открывался вид на бесконечное, до самого горизонта, поле. Внутри он, правда, был намного уютней, да и казался больше, чем снаружи, невольно наводя на мысли о фасаде и интерьере.

Из времен года я остановился на зиме. У посмертия есть свои плюсы, мы можем выбрать, где и когда «жить». Переключаться между временами года не так уж и сложно, достаточно наловчиться. И опять же, я выбрал зиму. И сейчас мои мысли крутились вокруг чьих-то галош, оставленных у крыльца, и сейчас заметаемых жестким, крупчатым снегом.

- Ты меня вообще слушаешь?

Наставник остановился, и в упор посмотрел на меня. По нематериальной спине пробежал морозец. Свои минусы тоже есть. Нельзя отговориться от «уроков» тем, что тебе захотелось пить, есть, или посетить будку за углом.

- Да.

- И на чем я остановился?

- На «Тенях».

- Так вот. – наставник вновь принялся мерить комнату большими шагами, от чего меня неумолимо укачивало, и взгляд сам тянулся к окну. – Что из себя по сути представляет человек? Все человеческие мысли, переживания, чувства, вся, так называемая, душа – не более чем энергия. Как и любое живое существо. Все, что остается от человека после смерти, не считая физической оболочки – энергия. Для кого-то отделение и переход проходят просто, такие как ты, я, и многие другие, мы оказываемся в посмертии без последствий. Это своеобразная готовность, зрелость этой энергии, как спелого плода – покинуть ветку, и отправиться в самостоятельное существование. Никто из нас не помнит ничего о своей прошлой жизни, чему-то придется учиться заново. Как ты понимаешь, это сделано не случайно. Но есть и такие энергии, кто к переходу оказался не готов. Такие остаются в мире живых, пытаются контактировать с людьми, и всячески затягивают собственное перемещение, и понимание того, что они уже не люди. Они и есть – Тени. Хотя человечество и называет их призраками. Суть от этого не меняется, что-то зацепило их, заставило задержаться рядом с людьми, они не утрачивают память, и это их терзает. Им кажется, что они должны еще что-то сделать, или доделать, какие-то чувства, или эмоции…

Я вновь перевел взгляд за окно. Снег падать перестал, теперь ветер просто гонял эту мелкую крупу, рисуя только ему понятные фигуры. Тяжелые темные облака закрывали небо. Лучи солнца не появятся тут, пока еще нет. Надо все же занести чьи-то галоши в дом. Вдруг их хозяин за ними вернется?

***

- Что мы здесь делаем?

Находиться в чьей-то квартире без спросу было почему-то неуютно. Словно мы подглядывали за тем, чего на самом деле видеть не должны. А то, что истинные владельцы не могли нас видеть, лишь усугубляло ситуацию. В комнату зашла бодрая старушка, и стала прибирать только ей видимый беспорядок. Собственные ощущения стали еще гаже.

- Работаем. Помнишь, что я говорил про Тени и дома, в которых они обитают? Как освободить Тень?

- Сначала найти ее след. Обычно это своеобразное окно, в котором они коротают время и набираются сил. Потом понять, что ее держит, через это знание дотянуться до Тени…

Наставник махнул рукой, давая понять, что я все зазубрил правильно, но работа в поле несколько отличается от теоретических знаний. Подведя меня к одному из углов, Наставник указал на след Тени – больше всего он был похож на небольшое прямоугольное зеркало в полу, странного черно-серого цвета, которые словно перетекали друг в друга.

- Поскольку это твое первое задание, даю подсказку: Местная Тень – девушка, дочь этой старушки, а держит ее здесь чувство, что она не сказала своей матери нечто очень важное.

Словно в ответ на его слова, из следа показалась сначала одна рука, потом вторая, следом потянулось и все тело. Страшно представить, как она пробиралась в мир людей через столь маленькое «окошко».

Выбравшаяся Тень была того же цвета, что и зеркало. Черно-серая, и какая-то удивительно двумерная. Словно силуэт залитый краской. Как я выглядел со стороны, я не знал до сих пор. Эксперименты с зеркалом в своем доме доказали, что даже в посмертном мире они отказываются сотрудничать с мертвыми. Я там просто не отражался. Все, что мне оставалось – рассматривать свои руки-ноги и прочие части тела, которые мог рассмотреть. Эксперименты с другими мертвыми подтвердили то, что я могу пялиться сколько мне угодно, и запомнить в них все, кроме лиц. Забавно, но со временем я перестал обращать на это внимание.

Пока я размышлял о внешности, Тень прошлась по комнате, несколько раз попыталась заговорить со старушкой, прошла сквозь Наставника, и обозлившись, уронила со стола вазу.

Старушка осела в кресло, и перекрестилась. Наставник подтолкнул меня в спину.

- Действуй.

Могут ли нематериальные нервничать? Именно этим вопросом я задавался, опускаясь на колени у Следа, и стараясь краем глаза следить за беснующейся Тенью.

- Тень не может видеть нас, и люди не могут. Но она может видеть людей. Мы можем видеть и тех и других. Некоторые Тени могут нас чувствовать, но те обычно крайне агрессивны и озлоблены. Они не хотят покидать мир людей. - зудел над ухом Наставник, не давая сосредоточиться, и вспомнить формулу.

Так, коснуться Следа, нарисовать подушечкой пальца знак бесконечности. Не знаю почему формулировка именно такая, но она действует, а это самое главное. Законченный знак слабо засветился золотистым цветом. Теперь слова.

- Она не слышит, и не видит тебя. Но она знает, что ты хочешь ей сказать. Она все знает. Неужели ты не видишь, как ей тяжело? Она отпустила тебя. Пришло твое время отпустить.

Тень развернулась к нам, и именно в то мгновение След потрескался под моими пальцами, и осыпался осколками. То же самое произошло и с Тенью. Словно разрушился кокон, осыпавшись на пол, и мы смогли увидеть, что под ним скрывалось. В комнату словно заглянул лучик солнца, запахло полевыми цветами. Казалось, это почувствовали не только мы. Перед нами стояла девушка, совсем молодая, в легком светлом платье, сжимая в руках букет тех самых полевых цветов. Улыбнувшись нам, она кивнула и исчезла. В комнате как-то резко стало слишком пусто.

- Что с ними происходит после освобождения?

- То же, что и со всеми остальными. Но конкретно она… скорей всего ей достанется работа по созданию тех самых ощущений, и мечтаний, что бывают у людей в конце насыщенного и яркого летнего дня, полного впечатлений.

***

Снова шел снег, колючий, как песок, стараясь оцарапать все доступные части тела, и поглубже забиться за шиворот черной форменной куртки. Ветер привычно играл с ним, завывая, и рисуя снежинками только ему понятные узоры, стремясь насыпать побольше в стоящие у крыльца черные галоши. Пришлось освобождать их от холодного плена и заносить в дом.

В доме что-то неуловимо изменилось, словно стало светлее. А в небольшой вазочке на столе стоял букет летних полевых цветов.