Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Домовладелец никогда не побеспокоит вас. Часть 3
© HowDoYaDo9.5 мин. Страшные истории Rulzzzzz 9-09-2020, 09:04 Указать источник! Принял из ТК: - - -
Часть 2
Этой ночью я спала так же мало, как и предыдущей. Недостаток сна заставляет меня задумываться, что все происходящее может быть просто играми моего разума. Но эта чертова записка каждый раз напоминает мне, что все по-настоящему.
Ночью я искала любую информацию о Пруденс Хеммингс. Уверена, живи она в страшном замке, её было бы легко найти. Но нас, обывателей, живущих в многоэтажках, обычно не документируют. Всем плевать на наши жизни, какими бы необычными они ни были.
Я нашла статью о пропавшей без вести Лайле Хеммингс. В ней утверждалось, что девочка пропала, когда рано утром играла в парке напротив дома под присмотром бабушки. Родители сказали репортерам, что они оба отреклись от Пруденс.
Несмотря на многие годы, прошедшие со дня исчезновения/смерти Лайлы, её родители все ещё не простили Прю. О ней не упоминалось в их профилях в социальных сетях, и она не имела доступа к их остальным детям.
Все поиски семьи Хеммингсов в ближайшей местности тоже вели в глухой угол. Я просматривала ссылку за ссылкой, отчаянно пытаясь найти хоть что-то, и вскоре они начали сливаться между собой. Пока я наконец-то кое-что не увидела.
Это был некролог Бернарда «Берни» Хеммингса, который выпал из окна при неизвестных обстоятельствах через несколько месяцев после того, как у него диагностировали деменцию. Я удивилась, что это не взорвало новости. Прошел всего лишь год. Деталей о местонахождении родственников не было, но телефонные номера Пруденс и её сестры Бриджет были указаны как контакты, по которым можно узнать детали похорон.
На самом деле страшно, что в наши дни можно сделать с помощью интернета. Эти номера я смогла забить в обратный каталог и найти адрес Бриджет и Тони Бишопов, сестры и шурина Пруденс, с которыми она должна жить.
Где-то в четыре часа утра мне удалось заснуть, но ненадолго. В семь я уже была на ногах, планируя свой день. В соцсети я увидела пост одного из родственников Джорджии, что её опознали и её состояние стабильно. Это ослабило узел в моем животе, который был там с тех пор, как я нашла записку.
В 8:50 я открыла дверь в надежде увидеть почтальона Йена. Прошло 4 минуты, и вместо Йена я встретила пожилого джентльмена, идущего по коридору. У него были тросточка и добрые глаза. В свободной руке он нес маленький пластиковый пакет с газетой и молоком. Проходя мимо меня, он улыбнулся и сказал «доброе утро».
Я улыбнулась в ответ. Он напомнил мне моего дедушку. Я представила, как он достает из кармана конфетки и, пока родители не видят, дает их внукам, шикая на них. Немного дальше по коридору мужчина остановился и обернулся. Он с сочувствием посмотрел мне прямо в глаза и заговорил:
— Если ты ждешь почты, то по воскресеньям её не приносят, — он знающе улыбнулся и повернулся, чтобы открыть дверь, но я не могла рассмотреть номер, пока он её не захлопнул. Когда я увидела, как дверь закрывается и номер над глазком гласит «48», я поняла, что имела ввиду Пруденс. Мистер Прентис действительно казался милым парнем.
Я зашла назад в квартиру и вздохнула, глядя на разнообразные вкладки в браузере. В 9:15 начался стук в балконную дверь.
Вернулся мойщик окон.
Я не была настолько напуганной, как впервые, скорее, меня это разозлило. Я собрала всю силу воли, оставшуюся в моем теле, чтобы не связаться с ним, а точнее, не выйти и не сказать ему отъебаться. Его (кажется) дружелюбные просьбы меня раздражали. Примерно через 20 минут наблюдений и стука у меня разболелась голова, так что я схватила сумку и ушла из квартиры.
Я решила, что или сейчас, или никогда. Я появлюсь на пороге Бишопов, разыскивая её сестру, потому что она оставила после себя стремную квартиру, с которой мне теперь нужно было разобраться. Если адрес устарел или Бишопы не те, кто мне нужен, я буду выглядеть глупо вне зависимости от того, когда я приду.
Но я больше не могла выдержать взгляд мойщика окон. В нем было что-то странное, что заставляло тебя хотеть открыть дверь.
Выйдя в коридор, я посмотрела на лифт и решила воспользоваться лестницей. Я не могла находиться в маленькой коробке, где мой партнер, скорее всего, встретил болезненную смерть. У меня ёкало сердце просто от одного вида лифта.
Лестница оказалась не менее отвратительной. Во время переезда мы поднимались по ней бесчисленное количество раз, но тогда я смотрела на неё совершенно другим взглядом. Я задумалась о правилах и странностях, происходящих в этом здании. На каждом этаже я обращала внимание на грязно написанные номера.
Ничто в этом доме не было простым.
Я присмотрелась к номерам. 7, 6, 5… 5, 4, 3, 4, 2, 1. Может, дело было в недостатке сна, но мои ноги, ровно как и глаза, были уверены, что я прошла гораздо больше, чем шесть пролетов. Лестница сломалась.
Я посмотрела на пыльную, плохо освещенную лестничную клетку снизу вверх. Она выглядела темной, хотя сквозь стекло во входной двери лилось яркое солнце. В записке не говорилось о сломанной лестнице, так что была вероятность, что я все же схожу с ума.
Когда я обернулась к выходу, в дом вошла женщина сорока лет, затаскивая за собой двоих маленьких детей — мальчика и девочку. Я догадалась, что они были близнецами, потому что у них двоих были невероятно светлые волосы и огромные карие щенячьи глаза. Оба были не старше 6-7 лет. Они были настолько похожи, насколько могли быть похожи близнецы разных полов. Я не фанат детей, но эти двое были очень милыми.
У леди было короткое каре, которое становилось длиннее спереди. Оно лежало волосинка к волосинке и было равномерно прокрашено в рыжий цвет. Я знала, что она крашенная, потому что корни были такими же белыми, как у детей. Она выглядела настолько уставшей, насколько я себя чувствовала, но, завидев меня, собралась, проводя пальцами по S-образной прядке, которую она наверняка пропустила, когда собиралась рано утром.
— Привет, Вы к кому-то? — спросила она, пытаясь завести непринужденный разговор.
— Нет, я только переехала в 42 квартиру на 7 этаже. Вообще, я уже ухожу. А Вы откуда? — я отчаянно хотела идти, поскольку настроилась увидеться с Прю, но не желала показаться грубой.
— Я Терри из 26 квартиры. А это Эдди и Элли, — она показала на двух ребятишек, которые смущенно прятались у неё за юбкой. — Добро пожаловать в наш район. Если тебе когда-нибудь что-либо понадобится, не стесняйся обратиться ко мне.
— Меня зовут Кейти, но обычно меня называют Кэт. Это очень мило, спасибо. Буду знать… стоп, а что не так с лестницей? — я вовремя остановилась, чтобы не вдаваться в подробности.
— Все в порядке. Просто иногда она пропускает этажи, — ответила Терри, пожав плечами.
— Ну, я бы с удовольствием остановилась поговорить, но мне очень нужно идти. Приятно познакомиться, Терри, — я пыталась понять, что же не так с детьми, делая шаг к выходу. На самом деле, я все ещё была под впечатлением от лестницы.
— Кстати, у нас есть собрание соседей, собираемся каждую неделю в разных квартирах. В этот раз во вторник в квартире Молли Джефферсон, 31-й. Приходи. Мы будем тебе рады! — предложила Терри, махая на прощание.
После встречи с Терри я выходила из дома с чувством тошноты. С каждой минутой в этом месте записка становилась все реальнее. Каждое слово переходило с листа в мою жизнь. И оттого становилось все вероятнее, что Джейми на самом деле больше нет.
Я села в автобус на остановке неподалеку от дома. Поездка до маленького пригородного района, который был мне нужен, заняла целую вечность. Спустя пять минут ходьбы от остановки, на которой я сошла, я оказалась перед причудливым бунгало, принадлежащим Бриджет и Тони Бишопам.
Я постучала в дверь. Открывшая дверь леди нетвердо стояла на ногах. Ей было около семидесяти. Тонкие седые волосы были собраны в гульку, а две выбившиеся пряди смягчали её морщинистое лицо. Она была одета в пыльное розовое платье ниже колена, от которого несло сигаретным дымом.
— Чем я могу Вам помочь? — спросила она.
— Меня зовут Кэт. Я ищу Пруденс Хеммингс, — ответила я, слегка заикнувшись.
Её глаза слегка расширились.
— Зачем? — странный вопрос.
— Она здесь? Это личное.
Леди завела меня в дом и усадила на диван. Через несколько минут передо мной появилась чашка чая. Некоторое время она ничего не говорила, и мы просто смотрели друг на друга. Затем она наконец-то нарушила тишину.
— Я долго думала, будешь ли ты пытаться меня найти. Мне трудно далось решение, оставлять записку или нет, но я решила, что ты заслуживаешь форы. Это больше, чем когда-либо было у меня.
Это и была Пруденс, которая оказалась совсем не такой, какой я её представляла. Она выглядела крепкой и очерствевшей. Говорила она в основном безэмоционально. Она продолжила прежде, чем я успела ответить:
— Мне недавно звонила Терри. Сказала, что видела новую съемщицу. Говорит, ты выглядела потрясенной и записки оказалось недостаточно. Я говорила, что всего вместить не смогу. И потом, по сравнению с остальным лестница не так важна. Сообщество хотело встретиться с тобой ещё в день переезда, но я сказала, что это вторжение в личное пространство. Мне вообще всегда казалось, что все это собрание лишнее, — она говорила так легко, словно это было совсем не важно.
— Может, это и вторжение, но нам нужно было предупреждение! Мы же переночевали в доме, прежде чем я нашла Вашу записку! Мой парень уже ушел в 3:15 и сел в лифт… он не знал, — я сломалась, рассказывая ей о произошедшем. На ней не было лица. Всякая надежда была потеряна.
— Прости меня… Я правда не знаю, что сказать. Я думала, вы получите записку вовремя, — пробормотала она, глядя в пол, чтобы не видеть, как по моему лицу текут слезы.
— Он же мертв, да? Я не хотела принимать это, но я поговорила с почтальоном, и на Вашем лице все тоже написано. Почтальон сказал, что есть способ вернуть его, — от опустошения и злости я огрызалась на неё.
— Он мертв. Его нельзя вернуть. Йен говорит не о том, о чем ты думаешь. Есть способ вернуть людей из лифта. Но они не будут собой. Поверь мне, я познала это на своей шкуре. А если их вернуть, то ничего уже изменить не получится. Мне жаль твоего парня. Но он ушел навсегда. Даже не пытайся копать в другую сторону, вечность в небытие лучше, чем её альтернатива, — она все ещё не отрывала взгляд от пола.
— Что Вы имеете ввиду…
— Я не хочу об этом говорить. Я упомянула в записке, что есть вещи, которые я не хочу обсуждать, и ты должна уважать мое желание, или я вовсе не буду с тобой говорить. Проехали, что ещё ты хочешь спросить? — оборвала меня Пруденс. Я решила закрыть тему и стала задавать вопросы о других вещах, которые мне нужно знать.
— Что не так с детьми Терри? Они выглядят милыми и нормальными.
— Эти маленькие чертовы отродья ни разу не нормальные, — ответила она, морщась при их упоминании. — Когда у Терри отошли воды и начались схватки, её не успевали довезти до больницы. Это были первые дети, родившиеся внутри этого дома, и все, что там происходит, как-то их изменило. Днем это обычные дети, но они никогда не спят. Совсем. С момента их рождения у Терри не было ни минуты отдыха. А ещё они очень любят красть у котов птиц и крыс и мучить их. Котов это очень бесит.
Когда она закончила говорить, из-за кресла на другом конце комнаты вышел и направился к нам маленький лысый кот. Он потерся головой о голые ноги Пруденс, оставляя ожоги там, где прикасался, но та даже не дернулась. Вместо этого она наклонилась и погладила его по голове, улыбаясь, когда кот замурлыкал.
— А эти? — спросила я, откровенно пялясь на её сильно обожженные ноги.
Она хихикнула, достала портсигар и зажгла сигарету, стряхивая пепел в маленькую серебряную тарелочку перед собой. Она предложила мне одну, и я с радостью согласилась.
— Они всегда были моими друзьями. Я не могла уехать из дома, не захватив его частичку. Это малыш Деймон. Он многое повидал, — сентиментально изрекла Пруденс, не отрывая глаз от кота.
— Но откуда они взялись? Почему они всюду? — спросила я, в неверии глядя на то, как её ожоги исчезали. Это казалось невозможным. Я посмотрела на руки, в которые вчера брала кота, и поняла, что на них не было ни следа. Даже солнечного ожога.
— Никто не знает. Они стали появляться после пожара, через несколько лет как я въехала. Ходили слухи, что это коты сгоревших домочадцев, и поэтому на них нет шерсти. Но я в это не верю.
Я перебила её.
— Вчера я встретила одну из соседок. Она представилась Натальей и чуть не убила мою лучшую подругу. Вы, должно быть, не в себе, раз посчитали, что Вашей записки достаточно, — эмоционально бубнила я.
— Смотри, девочка. Если бы я предупредила тебя с песнями и плясками, ты бы назвала меня сумасшедшей и не обратила внимания на правила. Ты была бы уже мертва. Радуйся, что получила хоть что-то. У меня такого не было. Мне пришлось разбираться во всем самой. Ваше поколение такое испорченное, — недовольно отметила она. Конечно, я злилась, но признала её правоту. Если бы несколько дней назад старушка сказала мне, что моего парня убьют в лифте крысоподобные твари, я бы посмеялась. Поэтому я промолчала и подождала, пока она успокоится. Через некоторое время она вздохнула и начала сначала.
— Я думаю, что коты — это и есть сгоревшие соседи. Они никогда ничем не вредят, только шипят и убегают от самозванцев, бродящих по дому. К тому же, на том этаже просто не могло жить столько котов.
Самозванцы не совпадают с людьми, жившими там, они и близко на них не похожи и представляются другими именами. Они просто говорят, что живут в тех квартирах. Я виделась с Натальей, она оставила глубокий шрам на ноге Берни после одного инцидента, отвратительная девчонка.
До пожара у нас было видеонаблюдение. Сохранилась запись, как где-то за полчаса до пожара человек 15 зашли в квартиры или поднялись на тот этаж. Это было единственным доказательством. В восьмидесятые видеокамеры были ещё не так хороши, и опознать никого не удалось. К тому же, даже хорошие камеры расплавились от огня, поэтому ничего из этого не вышло.
Думаю, что люди, пришедшие той ночью — те же, что просят сахар. Больше я ничего о них не знаю, но если избегать их, как сказала я, то ничего больше знать и не нужно. Они ненавидят котов. Надеюсь, твоя подруга выживет, но зная, что они могут сделать, умереть ей, наверное, все-таки лучше.
— Что случилось с Вашим мужем?
Я задала вопрос так быстро, что даже не успела подумать, что именно это тему она не хотела обсуждать. Но я должна была знать.
Пруденс нахмурилась.
— Я же сказала, что не хочу об этом говорить, — зашипела она.
— Я только что потеряла любовь всей своей жизни. Мне нужно знать, — взмолилась я.
— Случившееся с Берни тебе не поможет. Знаю, ты думаешь, что большинство смертей в доме происходит из-за его странностей, но конкретно эта — нет. По крайней мере, по большей части.
Не забывай, что мы прожили там 35 лет, Берни знал все правила, и мы были счастливы. Это был наш дом.
— Я не сомневаюсь в этом, миссис Хеммингс, простите, — вставила я.
— У Берни была деменция. Она началась за шесть месяцев до его смерти и очень быстро прогрессировала. Ближе к концу он мог заблудиться. Врачи говорили, что это нормально, но в нашей ситуации это было очень опасно. Я оттягивала его от лифта в последний момент чаще, чем могла сосчитать.
Вместе с этим он стал забывать правила. Он три раза впустил этого напыщенного мойщика окон. Слава Богу, я держала рядом с балконом металлическую трубу. Ох и задала я ему трепку. Не то чтобы это отвадило его возвращаться. Уверена, ты с ним уже знакома.
После всех опасных ситуаций, в которых побывал Берни, он допустил маленькую, но роковую ошибку.
Он поставил Деймону миску с едой в 10 часов утра. Я пошла за покупками с Терри и другими девчонками из собрания, и когда я вернулась, одна из этих ужасных тварей…
Пруденс заплакала. Я положила руку ей на плечо, пытаясь её успокоить. В конце концов, я знала, что она чувствовала.
— Она его ела, — она всхлипнула и собралась с силами, чтобы продолжить, отодвинув мою руку. — Я прогнала тварь той же металлической трубой, что и мойщика окон, а затем выбросила Берни с балкона. Он был тяжелым, но я не хотела, чтобы кто-то знал, что убило его на самом деле. Её зубы… — она вздрогнула, — …они издавали такой ужасный звук. Он напомнил мне о…
— Лайле, — закончила я. Я не хотела. Просто я настолько увлеклась историей, что это получилось как-то само собой.
— Вижу, ты уже поговорила с Йеном, — смиренно сказала она. — Я не хотела ей зла. Я так её любила, — по её морщинистым щекам катились слезы. Сидевший рядом с ней на диване Деймон подвинулся ближе, будто хотел её обнять.
— И Вы не задумывались, нельзя ли вернуть её назад? — мои мысли вернулись к методам, на которые намекали и Прю, и почтальон. — Я так скучаю по Джейми. Я сделаю все, чтобы вернуть его.
Её лицо наполнилось ужасом и сожалением.
— Конечно, задумывалась, — ответила она. — И именно поэтому говорю тебе не делать того же.
Но я не могла сдаться просто так.
— Разве не что угодно будет лучше, чем уйти в небытие навсегда? — настояла я. И пожалела.
Раздосадованная, Пруденс встала и жестом показала мне идти за ней. Она вывела меня наружу, на задний двор бунгало. В конце двора стоял большой сарай вроде тех, которые используют для оборудования мужицкой берлоги или летнего домика. Он выглядел симпатично, особенно в свете солнца, лучи которого поблескивали и путались в паутине.
Прежде чем открыть сарай, миссис Хеммингс осторожно заглянула в соседние сады, проверяя, никто ли не смотрит. Мы зашли внутрь, и в нос ударил гнилой запах. Так воняет испорченное мясо. Я посмотрела на пол и закрыла нос рукой. Под ногами была лужа крови.
Я проследила, откуда текла кровь, пока Пруденс закрывала за нами дверь в сарай. И когда мой взгляд дошел до костей животных, я увидела её.
В точности такую, как рассказывал почтальон Йен.
Из тяжелой собачьей клетки в углу сарая на меня смотрела одна из тварей. Клетка была укрепленной, но на металле все равно были следы зубов. Такое могли сделать только очень сильные челюсти.
Что меня совсем не удивило, так это крысиный носик и глазки-бусинки, чем-то все же напоминающие человечьи. Это все было ничем по сравнению с двумя рядами острых неровных зубов. Несмотря на маленький рост, тварь была ужасающей.
Пруденс открыла ящик пыльной тумбы в противоположном угле комнаты и достала оттуда банку собачьего корма. Она высыпала содержимое в миску и поставила её в отверстие для кормежки. К моему счастью, клетка была оборудована так, что животное не могло добраться до еды, пока решетка не запиралась снаружи.
Прю обернулась ко мне и заговорила. Она заправила обе выбившиеся пряди за уши, жестом указав на отвратительное существо, и произнесла:
— Кэт, я хочу представить тебя моей внучке, Лайле.
Я была в полнейшем шоке, глядя на это. На неё.
Лицо Пруденс было переполнено чувством вины, и теперь, когда я знала правду, я все видела. Существо было точь-в-точь, как говорил Йен, но у него были рыжие волнистые волосы и печальные глазки.
Это отродье было Лайлой. Такой её вернула Пруденс, и только таким я теперь смогу увидеть Джейми. Я не собиралась так рисковать. После стольких дней отрицания реальность обрушилась на меня тонной кирпичей. Джейми мертв и больше не вернется.
— Зачем ты это сделала? — спросила я, дрожащим от ужаса голосом.
Пруденс нахмурилась, пытаясь скрыть сожаление.
— Я не хотела такого. Если ты думаешь, что моей целью было это, ты ещё хуже меня. Я просто хотела вернуть свою внучку.
Когда она умерла, во мне тоже что-то умерло. Мой сын винил меня, его жена винила меня, и, хотя Берни никогда этого не говорил, я знаю, что он был с ними согласен.
Я подтолкнула её к тому, чтобы остаться. Я так хотела проводить с ней больше времени. Я стала слишком уверенной в том, что смогу справиться со странностями в квартирах. Знаю, что ты думаешь. Но, клянусь, я не знала о лунатизме, пока не стало слишком поздно.
_______________________
Продолжение следует
3 031 просмотр
0 комментариев
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Комментариев пока нет
