Александр шел на работу. Расстояние от дома было небольшим и уже впереди прямоугольной белой громадой высилось здание восьмой поликлиники. Александр взглянул на часы – стрелки подошли к половине восьмого, а это значит, что он и чай успеет попить. Он вытер испарину со лба и слегка замедлил шаг. У него всегда была эта привычка идти быстрым энергичным шагом врача, торопящегося к своему пациенту. Утреннее летнее солнце уже успело прогреть воздух до душной предгрозовой жары. Город тонул в суете спешащих по своим делам людей и в шуме машин.

Александр вбежал по серым ступеням и вошел в приемный зал больницы, где уже змеились темные массы очередей в окошки регистратуры, дерматиновые кресла с откидными сидушками были заняты людьми разных возрастов, с различными недугами. Кто–то прижимал к красному носу платок, кто-то кое-как устроил загипсованную по бедро ногу, кто просто сидел. Александр вздохнул, в голову пришла мысль, что как-то надо извернуться и отщипнуть от зарплаты немного на новые туфли, а то эти уже начинают второй раз каши просить.

Поднявшись на второй этаж и пройдя мрачный полутемный коридор, где белые трубки неоновых ламп безуспешно сражались с подступающим сумраком и пройдя мимо людей, чувствуя их взгляды, Александр, щёлкнув замком, зашел в свой кабинет с надписью: «Александр Иванович Верховской. Врач-терапевт».

К тому времени, как он выпил утреннюю кружку чая, подошла медсестра. Большая стрелка на круглых настенных часах дернулась к середине между цифрами 11 и 12. 

- Вовремя, Ксюша, - кивнул он, - привет.

- Привет, - ответила она, накидывая халат и кладя на стол внушительную стопку медицинских карточек. Александр наморщился.

- Да-да, - проговорила Ксюша – молодая девушка, в этом году только окончившая медицинское училище, - сегодня народу полно.

- Давай начнем, - проговорил Александр, настраиваясь на работу.

В восемь часов пять минут, когда первый пациент – сгорбленная старушка со слезящимися глазами, с кряхтением опустилась на стул, в кабинет заглянула медсестра Надя.

- На планерку, к главному! – сказала она и побежала дальше.

Александр все же принял сначала бабушку и поручив Ксюше писать рецепт, быстро вышел из кабинета, направляясь по сумрачному коридору к лифтовым шахтам. Он чувствовал, как множества глаз буравят ему спину и поневоле ускорял шаги. Он понимал, что заставляет людей томится в душной очереди, но ничего поделать не мог. Приказ начальства.

Спустя пятнадцать минут, он вновь вернулся в кабинет и усевшись на свое место, крикнул: «Заходите!».

- Что там было-то? – спросила Ксюша, приглашая  заглянувшего долговязого мужчину средних лет.

- Короче, сказали, что ночью подземные толчки были и сегодня могут повторится, - проговорил врач, - что у вас?

- Я больничный закрыть, - секунду спустя, сказал мужчина, видимо, тоже переваривая услышанное и глядя на Александра круглыми тревожными глазами.

- Землетрясение? – ахнула Ксюша.

- Да так…Поднимите футболку… - Александр приготовил фонендоскоп, - у нас такого сроду не было… Громче дышите… Так, может слегка качнет… Спиной повернитесь… 

- Ничего себе, - округлились глаза у Ксюши.

- Надеюсь, не сильное будет землетрясение, - проговорил мужчина, опуская футболку.

- Больничный лист дайте, пожалуйста, - сказал Александр.

После мужчины вошла бабушка, одетая в такую теплую кофту, что Александр даже вспотел.

- Присаживайтесь, - пропела Ксюша, - у меня мама говорила, что ночью вроде трясло слегка.

- М-м…Что у вас, бабушка?

Шли часы, одни пациенты сменялись другими, так же, как и жалобы, и в этом Александр пытался найти разнообразие для своей работы. Нельзя было сказать, что он ненавидел или может просто не любил эту профессию. Он вырос в семье потомственных врачей и с самого раннего детства знал, что будет врачом. Просто маленькая зарплата на фоне того, что в стране творилась дикая карусель, заставляла Александра задумываться о перемене места работы. В обеденный перерыв они спустились в больничную столовую.

Здесь все белело от обилия халатов. Пахло дешевыми макаронами с жилистой котлетой и невкусным супом.

- Опять соединительная ткань, - пробормотал Александр, вылавливая ложкой кусочек жесткого мяса, - одни хрящи и сухожилия, а где мясо?

- Мясо, - передразнил ЛОР - Федор, подсаживаясь к Александру, - где Ксюха?

- Вон там, с сестричками сидит, - кивнул в сторону медсестры Александр.

Федор с интересом посмотрел в сторону столика, где весело щебетали молоденькие медсестрички. Затем начал поглощать обед, загородив широченными плечами весь обзор.

- Что-то по поводу землетрясения никто ничего не говорит, - напомнил Александр, покончив с супом и пододвигая стакан с холодным чаем.

- А… - Федор отмахнулся небрежно огромной лапищей, а затем вынул из кармана платок промокнуть испарину на широком лбе, - да ничего не будет. Ночью ведь тоже сильно не трясло. Я вообще ничего не почувствовал. Не переживай, у нас землетрясений сроду не было. Если что и будет, так только посуда в шкафу дзинькнет и все.

Они поговорили с Федором о делах, связанных с работой, после чего, посмотрев на часы, Александр понял, что обед подходит к концу.

- Давай, - прогудел Федор, поднимаясь, - после обеда меня на совещание дернули, так что бывай. Привет жене. Кстати, может на выходных семьями смотаемся на шашлыки?

- Может быть, - кивнул Александр, - если погода не испортится.

- Ладно, покеда!

Врачи разошлись каждый по своим делам. До вечера Александр вместе с Ксюшей принимали пациентов. После обеда, надо сказать, народу поубавилось. Последним, уже к концу рабочего дня в кабинет зашел молодой человек. Александр отметил неопрятный вид вошедшего. Давно не мытые, засаленные волосы, мятая, когда-то белая рубашка навыпуск, из-под которой виднелись брюки в таком же состоянии. В руке он держал квадратный бумажный пакет. В районе колена Александр увидел дырку. Ксюша удивленно подняла брови. Александр невозмутимо пригласил молодого человека.

- Я это… - неуверенно начал он, - на томографию ходил… Вот…

Молодой человек протянул бумажный пакет. Александр вспомнил его.

- Это Торобыхин Валентин, - подсказала Ксения, протягивая карточку.

- Да помню, - кивнул Александр, беря в руки пакет и вытягивая оттуда черный томографический снимок, - я же вас направлял к невропатологу.

- Ну да… - замялся парень, - невропатолог это… На томографию меня направил… Вот, сходил…

- Так… - Александр бегло глянул на снимок, поднеся его к окну, - вы этот снимок показывали невропатологу?

- Ну да…

- И что он сказал?

- Сказал: сделать рентген головы.

Александр снова посмотрел на снимок – на черном листе белесые проекции мозга в различных разрезах. Стоп! А это что? Рука Александра дрогнула, он резко убрал снимок, изумленно глядя на сидящего перед ним юношу. Тот с тревогой смотрел на врача. Александр вновь поднес рисунок к свету, в этот раз очень внимательно рассмотрел привлекшие его внимание три проекции черепа и мозга, отличающиеся от остальных. Он чувствовал, как нарастает изумление. Затем перевел взгляд на парня и очень внимательно на него посмотрел. Тот вдруг улыбнулся, и Александра на миг словно молния ударила.

- Что-то не так? – спросил юноша.

- Молодой человек, - осторожно начал врач, проглатывая слюну, - вам надо будет доделать дела с невропатологом, а затем уже, после того, как он поставит диагноз, придете сюда. Хорошо? 

Юноша непонимающе поднял брови.

- Сделайте рентген, - терпеливо объяснил Александр, - с рентгеном идите к невропатологу, а затем придете ко мне, после того, как невропатолог вас ко мне направит. 

Врач отдал конверт парню, который продолжил сидеть.

- Все, молодой человек, можете идти.

Только после этого юноша вскочил и неуклюже попрощавшись, направился к выходу.

- Странный какой-то, - проговорила Ксюша, - мне кажется, его надо было к психиатру отправить.

- Кажется, кажется, - пробормотал Александр вставая и глядя на часы. На часах было ровно пять, - вот именно, что…

- Что? – удивленно глянула на него девушка.

- Ничего, Ксюш, давай по домам.

Александр снял халат, попрощался с Ксенией, которая быстро прибралась на столе и теперь, глядя в зеркальце косметички, старательно прихорашивалась. Врач попрощался с медсестрой и вышел в сумрачный пустынный коридор поликлиники. Он шагал к лифту.

В здании осталось немного людей, кое где вели прием врачи, где-то сидели пациенты в ожидании. Александр вошел в открывшиеся с лязгом двери лифта, но нажал не круглую, похожую на таблетку аспирина кнопку с цифрой «1», а нажал другую, выше, с цифрой «4». Двери с шумом закрылись.

Он успел вовремя. 

- Вить, стой! – Александр подбежал к мужчине, который как раз закрывал свой кабинет. Виктор недоуменно посмотрел на приятеля.

- Ты чего, Сань? Время пять…

- Слушай, знаешь парня того, с головными болями?

- Ну ты сказал, - хмыкнул Виктор, - я невропатолог, у меня много кто с головными болями. Конкретнее.

- Валентин Торобыхин.

- Торобыхин, Торобыхин, - Виктор зашевелил бровями, - а ну парнишка такой странный, помню. И что дальше?

Виктор посмотрел на часы.

- Ты видел его снимок? Томографию? – Александр округлил глаза.

- Да уж, - хмыкнул невропатолог, - первый раз такое вижу.

- И тебя это не удивляет? – изумился Александр.

- Удивляет, - кивнул Виктор, - как-то интересно у них аппарат сломался. Жуть такую показывает.

- Ты думаешь, причина в томографе?

- А в чем еще? – усмехнулся Виктор, - парень внешне абсолютно нормальный. Поведение немножко странноватое, но это не по моей части. В любом случае, я его направил на рентген. И конечно же, он покажет, что и с мозгами, и со всем остальным у парня полный порядок. Анатомически, конечно.

Виктор еще раз глянул на часы, хлопнул Александра по плечу и умчался по сумрачному коридору в сторону лифта.

Дома его ждала жена и Катенька. С криком «папа, приехал!» Катенька выбежала из спальни, мелькнуло красное платьице, дочка прыгнула Александру на шею, едва не повалив его. Он обнял ее, чувствуя, насколько сильно ему дороги эти люди.

- Пап, - огромные синие глазенки уставились на него, - а ты со мной в казаков-разбойников поиграешь?

- Сначала поем, - улыбнулся Александр. В коридор вышла жена, в простом домашнем халате. «Как же они похожи, - подумал Александр, - мои девочки». Обе соломенноволосые, синеглазые. Вот только жену его отличал взгляд уставшего человека, но уставшего и счастливого.

- Привет, - сказала она, -все готово, доктор.

Наступил вечер, после трудового дня, когда можно было забыть все, что было на работе, поговорить с женой, поесть вкусную домашнюю еду после той, что давали в больничной столовой, поиграть с дочкой. О снимке он вспомнил уже тогда, когда лег в кровать, заведя на половину седьмого будильник. Жена по ОРТ наткнулась на какой-то фильм и осталась в зале. Рядом с разложенным диваном, где спали Александр с женой, стояла кроватка, в которой, после просмотра передачи «Спокойной ночи, малыши» и сказки на ночь, уже спала Катя. Лежа в кровати, Александр вновь вернулся к снимку. «Неисправный томограф», - подумалось ему. Это как же надо выйти из строя, чтобы такое выдавать. Что–то тут странно как-то все. Списать на чей-то розыгрыш? Кому это нужно? Да и даже если кто-то, например, из коллег решил его разыграть, зачем это делать таким трудоемким способом. Вариант с розыгрышем отпадал, как слишком затратный и сложный. Вариант с неисправным томографом тоже казался слишком неправдоподобным. В голову назойливо лез третий вариант. Но только от этого варианта мурашки пробегали по телу. Нет. Александр тряхнул головой. Это же смешно! Конечно же, неисправный томограф! 

На этой мысли он и заснул.

Через пару дней Александр столкнулся с Виктором в столовой. Он как раз, двигаясь в очереди, поставил на поднос тарелку супа и ставил стакан с компотом, когда его тронул за рукав подошедший Виктор.

- Ну что, Сань, сделал Торобыхин рентген своей черепушки.

- И что?

- Все нормально, - широко улыбнулся Виктор, - томограф неисправный оказался.

- Слушай, а может его на повторную томографию направить? – предложил Александр, пододвигая поднос к кассе.

- Ты чего, Сань. Парень небогатый, в стране вон какая ситуация экономическая. Дорого ему второй раз томографию проходить. Обошлись уж рентгеном. В общем, нормально все с ним.

Виктор еще раз тронул в прощальном жесте приятеля за плечо и ушел занимать очередь.

Однажды вечером, придя с работы и уложив Катеньку спать, Александр, разглядывая потолок спальни, вспомнил про дядю Захара. Дядя Захар, а точнее, дедушка Захар или Захар Матвеевич Терентьев - тоже врач, являлся когда-то близким другом его дедушки. Александр вспомнил те далекие дни. Захар Матвеевич и дедушка подолгу сидели на кухне, говорили о том, о сем, о чем могут разговаривать хорошие, прошедшие жизнь друзья. Маленький Саша не прислушивался к их разговору, иногда пробегал мимо, занятый своими играми. Временами он видел, как в сущности веселый и балагуристый Захар Матвеевич становился серьезным, хмурился, а затем делал жест рукой, говоря при этом: «Да ладно, Степан, ты же понимаешь -  лес рубят, щепки летят. Откуда ты мог знать-то?». Тогда лицо дедушки приобретало совсем уж горестное выражение.

  Захар Матвеевич в настоящее время проживал в другой части города, в хрущевке. После смерти дедушки, он перестал ходить к ним в гости. Надо сказать, что деда Александра считали умершим условно, поскольку Степан Германович Верховской пропал без вести пятнадцать лет назад. 

«Надо бы навестить Захара Матвеевича», - подумал Александр, засыпая.

В воскресный день, созвонившись предварительно со стариком, Александр отправился в гости. 

Купив коробку хорошего чая и конфеты, он шагал по старенькому, тонувшему в прохладной тени деревьев району, где его окружали серые пятиэтажки хрущевок и маленькие дворики с ржавыми турниками, бурыми проплешинами песочниц и гаражами. Слышались веселые крики играющих детей, временами попадались навстречу мамы с колясками. Возле некоторых гаражей возились с «жигулями» их владельцы.

В подъезде было прохладно и пахло чем-то старым, как всегда пахнет в подобных домах. Поднявшись на нужный этаж, Александр позвонил.

Из глубины квартиры послышались шаркающие шаги, после чего, с той стороны двери кто-то глянул в глазок. Щелкнули замки, дверь открылась.

- Саша! - воскликнул стоящий на пороге низенький старичок с аккуратной белой бородкой и усами. Лицо, всегда готовое улыбаться, морщинки вокруг глаз и острый живой взгляд  под нависшими седыми бровями.

- Захар Матвеевич, здравствуйте, - Александр шагнул в квартиру.

- Совсем забыл старика, а? – Захар Матвеевич в шутливом упреке покачал головой, - ну проходи, проходи, сейчас чай будем пить.

Александр отдал пакет с угощением, положив его на небольшой столик на кухне, а сам прошел в зал, где принялся рассматривать старые фотографии, заткнутые за стекло небольшого книжного шкафа.

Захар Матвеевич вот уже десять лет жил один. Он всегда рад был гостям, не столь частым, с тех пор как умерла его жена. Подумав об этом, Александр ощутил острый укол в сердце. Надо бы почаще навещать старика. Захар Матвеевич – известный в Краснознаменске хирург ушел на пенсию в 1973 году и с тех пор жил вместе с женой в этой маленькой однокомнатной квартирке, где всегда было уютно и куда любил приходить Александр сначала вместе с дедушкой, а потом один. Десять лет назад, когда умерла жена Захара Матвеевича, старик хоть и сильно горевал, но все же старался не терять свой веселый нрав. 

Александр задумчиво переходил взглядом от одной фотографии к другой, слыша, как на кухне возится старик, напевая что-то себе под нос. Открытое окно заслоняла зеленая крона дерева, чьи колышущиеся на легком ветерке ветви едва не влезали в комнату.

Наконец, чай был готов, и Захар Матвеевич пригласил Александра к столу. За чаем с принесенными конфетами, а также печеньем и вареньями, которыми хозяин квартиры заставил стол, они разговаривали о родителях Александра, о работе, о том, как сейчас проходят трудовые будни врача.

- Я, Саш, сейчас вообще новостями не интересуюсь, - сказал старик, - ты вот пришел и ладно, рассказал о себе, о своей работе. А что до остального… Телевизор включишь, а там… Чечня, инфляция, бандиты, где-то кого-то убили… Э…

Захар Матвеевич досадливо махнул рукой.

- Я книжки по большей части читаю. Так спокойнее. 

- Я, кстати, Захар, Матвеевич, по одному делу к вам, - проговорил Александр.

- Так, интересно, - поднял кустистые брови старик, - чай налить еще?

- Нет, спасибо…

- Ну тогда пойдем в зал, там и поговорим.

Они прошли в другую комнату, где расселись на старом, протертом диване, который тотчас же отозвался скрипом пружин, точно старик с радикулитом, на которого нагрузили непосильную тяжесть.

- Захар Матвеевич, - осторожно начал Александр, - за все то время, что вы работали врачом, вам не доводилось сталкиваться с чем-нибудь странным, так сказать, выходящим за рамки?..

- Ну а как же, - старик весело рассмеялся, - да сколько угодно случаев. Тебя что именно интересует-то?

Александр рассказал про то, как к нему пришел на прием молодой человек, принес странный снимок. Когда речь зашла о содержании снимка, Александр замешкался. 

- Что же там было, Саша? На снимке-то?

- А вот посмотрите.

Александр протянул листок тетради, куда перерисовал увиденное на томограмме. Захар Матвеевич, до того слушавший рассказ с выражением озорного интереса, взял листок и нахмурился.

- Вот так та-а-ак, - протянул он, - что же это?

На снимке были изображены три проекции человеческого черепа. Первая «в анфас», поражала необычной формой. Скошенный лоб, массивная челюсть, какие–то выступы в области скул. Второй рисунок – «в профиль». Те же деформации черепа, но заметны острые зубы, как у акулы. Мозг не просматривается. Третий рисунок – еще одна проекция мозга «в профиль». Отсутствует мозжечок, большие полушария будто сплющены сверху, а сбоку виднеется какое-то дополнительное образование, но не похожее на опухоль.

- Вот это да, - произнес Захар Матвеевич.

- У меня здесь два самых логичных вывода, - произнес Александр, нарушив глубокую тишину, установившуюся в квартире, - либо меня разыграли, либо испорчен томограф, на котором делали этот снимок. В пользу испорченного томографа говорит тот факт, что парень этот сделал рентгеновский снимок и на нем все уже было нормально.

Захар Матвеевич досадливо крякнул.

- Эт как же он должен испортиться, а, Саш, чтобы такую картинку показывать, а? Жутковатая картинка получается, Саш.

- Вот и я о том. Парень на вид самый обыкновенный. Форма черепа внешне нормальная, никаких дефектов нет. Да и когда разговаривал, зубы тоже были нормальные. Поведение немного странноватое. 

- Да уж, веселенькая история, - Захар Матвеевич пожевал губами, - экую задачку ты мне подсунул.

Старик, задумался, нахмурив брови, отложил в сторону тетрадный лист.

- Вот я и хотел узнать у вас, - осторожно начал Александр после довольно длительной паузы, - может, в вашей врачебной практике что-нибудь подобное встречалось?

Захар Матвеевич долго не отвечал. Наконец, он начал говорить. Медленно, обдумывая каждое слово.

- Знаешь, Саш. Мы ведь с твоим дедушкой были старые друзья и почти одногодки. После того, как он пропал, уже… пятнадцать лет назад, я пытался насколько возможно выяснить причину его исчезновения. Мне не удалось. Конечно, искала милиция, но искала она своими обычными путями. И после многих лет, со времени пропажи твоего деда, долгими бессонными стариковскими ночами, полными тоски, я думаю о том, что обычными путями искать Степана было бесполезно.

- Что это значит? – с удивлением проговорил Александр.

- Город у нас довольно странный, Саша. Внешне – обычный непримечательный городок, но вот если копнуть поглубже… Можно докопаться до очень интересных фактов.

- Я все-таки не понимаю, в чем связь между городом, моим дедушкой и этим снимком.

- Не спеши, Саша, - улыбнулся Захар Матвеевич, - я тебе все расскажу.

Был на моей памяти случай, когда я столкнулся с подобным, - старик тронул рукой лежащий на кровати лист тетради, - это было незадолго до исчезновения твоего деда. Помнится… в 1982 году. Тебе тогда было четырнадцать лет. Ты, наверное, помнишь, что дедушка твой занимался некой научной деятельностью, каким-то проектом, о котором он никому не рассказывал, даже мне, своему лучшему другу. Я знал только, что проект этот не относится к работе больницы, а предложил ему это дело кто-то со стороны. Я знаю, Саша, Степан оставил какие-то бумажки в квартире, где когда-то жил. Ты бы покопался там, может, найдешь что-нибудь интересное.

Так вот, говоря о странностях. Однажды я задержался допоздна у него в гостях. Как раз был мой день рождения, ко мне никто не пришел… В общем, где-то ближе к вечеру потопал я к твоему деду. Посидели мы допоздна, молодость повспоминали. Степан говорит: «Оставайся, Захар, у меня, места много, а то поздно уже». Я подумал-подумал, да и согласился.

И вот тут в дверь позвонили. Я на часы смотрю – десять вечера. Кто это может быть? Дед твой как-то встревожился, сказал мне «сиди здесь», пошел к двери. Степан открыл дверь, впуская гостя, и они начали тихонько переговариваться, стоя в коридоре. «Давай, пройди вон туда, не стой здесь», - услышал я слова твоего деда. Затем раздались шаги незнакомца по направлению к спальне, сами мы сидели в зале. Дед твой заглянул в комнату, где был я. Вид у него был такой, словно он привидение увидел. «Это ко мне, Захар, по работе пришли. Посиди немного здесь, ладно? Только не выходи, а то мешать нам будешь». С этими словами Степан скрылся в спальне. Ну я сижу, эти там возятся за полуприкрытой дверью. Я видел, что дверь они не закрыли полностью. 

И тут, Саша, меня любопытство взяло. Что же там такое? Что за тайны такие у моего приятеля? И вот я тихонечко так поднимаюсь с кресла и иду к полуприкрытой двери спальни. А там темно, ничего не видать. Подхожу и начинаю всматриваться в темноту. А там на фоне окна только тень твоего деда видать и все. Тот, второй сидел на стуле и его не было видно. Я стою, боюсь, как бы не заметили меня. Думаю, кто же это явился в такой поздний час, понимаешь! Тем более, раз Степан сказал, что по работе, значит, дело касалось его таинственного проекта. Потому мне интересно стало, что они там делают. Я видел, как твой дед периодически наклоняется над незнакомцем и вроде как уколы какие-то ставит, что-то измеряет, вроде пульс померил, давление измерил… А потом встал напротив сидящего гостя, руки скрестил и чего-то выжидает. Долго так стоял, затем опять все перемерил. 

Я уж, Саш, стою там, думаю, лишь бы они на меня не посмотрели. 

И тут незнакомец поднялся, Саша...

Захар Матвеевич сделал паузу.

- И вот тут я, Сашка, испугался… Нет, ну бывают, конечно разные дефекты, но здесь…Какой-то горбатый, руки до колен, пальцы такие длинные, аж в темноте видать, на фоне окна. А голова…Вытянутая, сильно вытянутая. Мне даже показалось, что в темноте как-то глаза у него красным отсвечивают. В общем я быстро, как только мог добежал на цыпочках до зала и упал в кресло. Понимаешь, сижу я в кресле, в квартире у своего лучшего друга, все замечательно. А вот там, за дверьми в неосвещенной спальне какая-то жуть творится. Конечно, я понимаю, всякие могут быть дефекты, может человек болеет чем-то, а дед твой его лечить пытается, хотя как такое вылечишь? Но в тот вечер страшно мне было, очень страшно. Внутренний голос мне кричал: «Это не человек, Захар, не человек!». 

Захар Матвеевич улыбнулся.

- Хотя я просто переволновался тогда, наверное. Сейчас вон, подойдешь к киоску, где газеты продают, а там чего только не пишут. Какие-то чудовища, инопланетяне…Но в те времена-то этого не было. 

Конечно, спустя год, когда дед твой пропал, я и про этот случай вспомнил и даже милиции все рассказал. Молодой лейтенантик все записал, даже спасибо мне сказал за помощь. А в следующий раз, когда меня вызвали дать очередные показания по поводу пропажи, меня к следователю отправили. Я ему рассказываю об этом. Он: «Захар Матвеевич, я бы вас попросил, говорите по существу дела. Это просто ваши домыслы и ничего больше». Вот так.

- И кто же это тогда приходил к моему деду? – недоуменно спросил Александр.

- Да, наверное, какой-то человек, которому нужна была помощь. Степан талантливейшим врачом был. А кто же еще может быть, инопланетянин что ли?..

Захар Матвеевич невесело рассмеялся, а затем посерьезнел.

- Знаешь, Саша, что я тебе хочу сказать. Сейчас я на пенсии и ничего страшного не будет. Ты только все равно не говори никому об этом. 

Так вот, в 1964 году я был главврачом Центральной районной больницы. И знаешь, что? Когда я пришел, как говорится, принимать руководство в свои руки, ко мне в кабинет зашел человек из самого Управления здравоохранения по Краснознаменскому району. Протягивает он мне бумажку. «Распишитесь», - говорит.

Я читаю, что там написано. А написано вот что, примерно так. «Постановление. Руководителям учреждений, независимо от профиля деятельности, необходимо при возникновении различных внештатных ситуаций или аномальных случаев, уведомлять по этому номеру телефона». Я у этого человека из Управления спрашиваю, что это за постановление, под которым мне расписаться нужно, а он такой: «Захар Матвеевич, вам этого знать не нужно, просто поставьте подпись, внимательно прочитав, что написано и следуйте тому, что прочитали. Также прошу отнестись к постановлению со всей серьезностью». Я плечами пожимаю, бюрократов у нас, конечно, хватает, ставлю подпись. «А что имеется в виду под аномальными случаями», - спрашиваю я этого товарища. А он говорит: «Все, что вы понимаете под этим словом». «То есть, если зайдет ко мне на прием, скажем, человек с двумя головами?» «И это тоже», - абсолютно серьезно отвечает человек из Управления.

Вот такие дела, Саша.

Воцарилось молчание. Захар Матвеевич со вздохом поднялся с дивана и подошел к книжному шкафу, разглядывая фотографии, прикрепленные к стеклянной дверце. 

- Твой дед был хорошим врачом, Саша, - задумчиво проговорил он, - помимо основной своей специализации, он интересовался также генетикой. Даже немного касался такого направления как евгеника, но заниматься ею было как-то…Нетолерантно. Я думаю, им заинтересовался некто, имевший деньги и власть. Этот некто был болен определенным недугом, который сильно деформировал его тело. Человек этот выбрал твоего деда, и тот принялся за лечение. Однако, в их лечении что-то пошло не так и Степана решили устранить. Здесь много загадок, Саша, довольно много.

- А как же мой случай? – спросил Александр, указывая на рисунок.

Захар Матвеевич, вздохнул, разглядывая разрисованный проекциями мозга и черепа тетрадный лист.

- Твой случай вполне интересный. Хотя, раз изображенные здесь дефекты не были замечены внешне, скорее всего, тебя просто разыграли. Надо сказать, весьма искусно. Я бы даже посмеялся, может быть...

- Я бы тоже, - мрачно проговорил Александр, - если бы был уверен в розыгрыше.

Следующая неделя выдалась у Александра очень напряженной. Пациенты не давали свободного времени, кроме этого приходилось часто выходить на домашние вызовы. Ксюша ушла на сессию – она училась заочно на экономиста. 

Как-то раз Александр сам решил взять из картотеки медкарту молодого человека со странным снимком и подробнее изучить его историю болезни. В один из дней он отправился в регистратуру. Увидев за стеклом толпящихся людей и лавируя между мелькающими в рабочей суете коллегами, он нашел более-менее незанятую медсестру.

- Наташ, привет, слушай, помоги мне карточку одну найти.

- Саш, блин, да обед уже! – воскликнула Наташа.

- Наташ… - сделал умоляющие глаза Александр, прижимая руку к груди.

- Ну, Верховской, с тебя причитается.

- Ну, конечно, - расплылся в улыбке Александр.

- Как говоришь звать-то его?! – крикнула она, спустя пару минут из-за стеллажей с медкартами. Александр повторил фамилию и имя парня.

- Адрес не знаешь?!

- Нет!

Из-за стеллажей послышалось ворчание, шорох перебираемых медкарт. Спустя несколько минут раздраженная Наташа появилась перед Александром.

- Иваныч, уточни фамилию, нет такой карты.

- Как нет? – опешил Александр, - может на руках у кого-нибудь?

- Может и на руках, поспрашивай у девчонок, - заторопилась Наташа и добавила раздраженно, - слушай, Верховской, погнали в столовую. Обед сейчас, если забыл. Пойдем, купишь мне шоколадку.

Вечером, после работы Александр спускался по широкой лестнице центрального больничного входа. В толпе расходящихся знакомых коллег и просто прохожих, он заметил одного человека. Мужчина средних лет, одетый в шорты, белую майку с красным быком на груди, на голову натянута по самые глаза бейсболка. Мужчина стоял, скрестив руки на широкой груди и по всей видимости кого-то ждал. Александр спустился по лестнице и направился было по небольшой оживленной улочке в сторону дома, как его внезапно словно ударила молния…

…Над темным силуэтом разрушенного города разлилось кроваво-красное неестественное небо. Сквозь него жутко горело солнце, колыхаясь в багровом мареве, словно монета на дне пруда. В алом небе начали медленно проступать очертания огромного страшного чудовища. Настолько огромного, что упади оно на землю, погребло бы под своей плотью половину города…

…Александр, тяжело дыша, держался за забор детского садика. Мимо проходили люди, испуганно глядя на него. Он судорожно посмотрел на небо – обычное небо, глубокого синего цвета, каким оно бывает безмятежным летним вечером. Как врач, он тут же сделал вывод, что со всеми системами организма все в порядке, только колотящееся сердце, отдающее в висках и дыхание испуганного человека, но это из-за того, что он внезапно увидел. «Что это со мной, - подумал он, - с ума что ли схожу?» Александр, чувствуя, что бесконечные взгляды прохожих начинают раздражать, нашел в себе силы оторваться от забора и направиться к дому. «Еще раз повторится, схожу к Анатольичу», - подумал он и на этом решил выкинуть из головы увиденное и больше его не вспоминать.

Ночью он увидел страшный сон.

Высокий старик, наголо бритый, с усталым взглядом, проблескивающим сквозь толстые линзы очков. Старик находился в темной комнате, и судя по тому, как он нервно оглядывался по сторонам, он был встревожен. В темноте едва заметно возник бесформенный силуэт. В следующий миг на плечо легла рука, но рука не человеческая. Она была похожа на птичью лапу, как если бы птица была огромных размеров. Старик вскрикнул. Впереди возник тусклый синеватый свет из неизвестного источника. В кругу этого света нечетко вырисовывался темный силуэт операционного стола, на котором лежало нечто, накрытое белой тканью. Человек на подгибающихся ногах направился к столу. Птичья лапа соскользнула с плеча, но уродливая тень следовала за ним. Старик шел, операционный стол с накрытым телом приближался. Он чувствовал, что кто-то идет за ним, но обернуться боялся, потому что с приближением синеватого круга света темнота помещения таяла, а значит, обернувшись, он мог увидеть обладателя когтистой нечеловеческой лапы.

И так, вот оно, тело под накидкой, человек почувствовал, как ужас наполняет сознание. Очертания того, что лежало под простыней складывалось в чудовищную картину. Но тем не менее, он должен это сделать. Старик протянул руку, схватился за край простыни и резко дернул.

…Александр с приглушенным криком открыл глаза. Он лежал в своей спальне, рядом спала жена. В детской кроватке, стоявшей тут же, заворочалась дочка, потревоженная его криком. Александр лежал, чувствуя, как успокаивается дико бьющееся сердце. Перед глазами все еще вставали мрачные образы из сна, но они таяли под наплывом реальности. 

«Надо забыть всю эту историю со снимком и жить нормальной жизнью, - подумал он, - всё. Меня это волновать не должно. Просто случился сбой в работе томографа».

Так решил для себя Александр, однако, заснуть он уже не смог. Установки, которые Александр себе дал, начали борьбу с выползающими сомнениями, начал вспоминаться рассказ Захара Матвеевича. Только лишь выпив таблетку димедрола, он провалился в глубокий, тяжелый сон.

В человеке из сна Александр узнал своего деда.

Следующие дни он жил обычной жизнью. Ходил на работу, принимал пациентов, шел усталый домой с наступлением вечера. Быт понемногу захватывал. Нужны деньги на ремонт, надо заменить капающий кран на кухне, жене к зиме сапоги купить, дочке курточку. Эти две недели он с удовольствием окунулся в бытовые проблемы, совершенно вытеснив произошедшее. Он окончательно уверился, что все это было лишь следствием неисправности аппарата. Жизнь входила в свое привычное русло.

Александр как обычно возвращался домой. Подходя к подъезду, он увидел возле него фигуру человека в темной облегающей футболке и темных джинсах. Самый обычный человек, лицо не запоминающееся, на лоб надвинута бейсболка. Он стоял, прислонившись спиной к стене дома и казалось, был погружен в себя.

Александр, не обратил на него особого внимания. На улице светло, людей много, поэтому опасаться кого-либо не стоило.

Он прошел мимо человека, тем не менее, с легким холодком тревоги увидев краем глаза, как незнакомец отклеился от стены и оказался у него за спиной, в то время как Александр открывал скрипучую дверь подъезда. «Решил зайти к кому-то», - мелькнула мысль, после чего Александр провалился в черноту.